По следам древних кладов. Мистика и реальность

Примечательными являются также находки нескольких, тщательно соединенных между собой листов меди и небольшого фрагмента посеребренного сосуда. Присутствие высокого процента золота в его составе характерно для рудничного серебра Швеции. В целом же все спрятанные в кладе вещи представляли собой лишь лом цветного металла, годный только на переделку. Но зачем в таком случае его надо было прятать?

Историкам хорошо известно, что в Древней Руси не добывались драгоценные металлы и медь. Будучи привозной, медь ценилась прежде всего как сырье для украшений. Таким образом, в данном случае археологами был найден исключительно сырьевой клад, состоящий из дорогой, но утратившей свою ценность иноземной посуды.

Раскопки показали, что он был зарыт с исполнением магического обряда. Яма была прокопана до материка, то есть до «чистой земли», в которую полагалось опускать умерших, а затем очищена огнем. Об этом свидетельствует обожженность дна и закопченность ее стенок. Очищение огнем широко практиковалось в языческих обрядах славян, для которых он был олицетворением бога Сварога, а затем его сына Сварожича.

Когда завернутые в лыко или лозу вещи были помещены в яму, их «закрыли» с помощью двух положенных сверху замков. Скорее всего, при этом прочитали заклятие, чтобы уберечь клад от случайной находки чужаками.

В Киеве известны клады богатые и бедные, но до сих пор не был найден ни один сырьевой клад. Его находка на Владимирской улице оказалась первой. И своим происхождением она обязана событиям декабря 1240 года.

Продолжение раскопок позволило установить, что место, где был зарыт клад, во время осады занимала усадьба, владелец которой успел покинуть город до прихода монголов. Маловероятно, что этот специфический клад был зарыт во дворе усадьбы, когда на ней бурлила жизнь.

Во время осады Десятинная церковь стала последним оплотом защитников Киева, а ее стены, согласно Ипатьевской летописи, рухнули под тяжестью взобравшихся с имуществом на хоры горожан. Правда, исследователи полагают, что ее стены прозаично сокрушили стенобитные орудия. Но в данном случае здесь можно было бы ожидать массовых находок дорогих вещей горожан. Но эти ожидания не оправдались.

Раскопки церкви, неоднократно проводившиеся в XIX и XX веках, не выявили ценностей, которых следовало ожидать. Все найденные сокровища находились в подземных тайниках, о существовании которых мало кому было известно.

В окрестностях Десятинной церкви (реконструкция) были найдены десятки кладов

Вне сомнений, о них догадывались и сами воины Батыя, и именно они были первыми, кто приступил к разбору руин в поисках оружия и драгоценностей. Но завоеватели вскоре покинули город, и эти работы продолжило окрестное население, искавшее после погрома не только сокровища, но и просто полезные в быту вещи. Эти поиски заметно оживились весной 1241 года, когда сошел снег и опасность окончательно миновала. Среди этих «кладоискателей» наверняка был и человек, зарывший данный клад.

Нет сомнений, что эти вещи он извлек из-под руин Десятинной церкви: отмеченные на них утраты и повреждения могли возникнуть только в результате попадания под завал рухнувшего здания. Только падавшие кирпичи и другие строительные детали могли так деформировать блюдо и привести к появлению на нем поперечных трещин. Наличие же слоя копоти на внутренней части водолея свидетельствует о его пребывании в сильном, но локальном огне. О бушевавшем на развалинах огне говорят и отдельные оплавленные куски листовой меди.

Водолей в стенах Десятинной церкви также вполне объясним — он был взят спрятавшимся в ней владельцем как ценная и дорогая вещь. Маловероятно, чтобы водолей и блюдо были забыты, а тем более оставлены в хоромах, когда все мало-мальски ценное забиралось с собой в расположенный рядом храм, ставший последним оплотом защитников города. Очевидно, здесь же находился и склепанный на скорую руку котел для варки смолы, погребенный под ее рухнувшими стенами. Вряд ли войско Батыя, имевшее походные мастерские, оставило бы более 8 килограммов меди, если бы они лежали на виду.

Для находчика все эти вещи представляли значительную ценность как лом дорогого цветного металла, вполне пригодного для вторичного использования. Он даже завернул их в лыко или лозу, чтобы обеспечить лучшую сохранность в земле. Порядком искореженный котел был им при этом разрублен на части, чтобы плотнее уложить его в яму и облегчить предстоящую транспортировку и переработку.

Состав клада позволяет даже установить личность человека, собиравшего, а затем спрятавшего вещи. Ведь в землю были зарыты медь и бронза, подлежащие дальнейшей переработке. Худшего способа для ее хранения придумать было просто невозможно, поскольку бронза и еще более тонкая листовая медь должны были очень быстро разложиться. Следовательно, их укрытие было мерой вынужденной и кратковременной, на которую мог пойти только не житель Киева.