По следам древних культур

При раскопках цитадели Тейшебаини много встречено бронзовых сосудов — простых чаш, фиалов с ложчатыми украшениями, кубков, богато украшенных орнаментом, а также ведерко с приклепанными к нему двумя головками бычков. Особенно интересная находка была сделана в 1949 году. В одном из порожних карасов в кладовой для вина оказались сложенными одна в крутую 97 бронзовых чаш, служивших, вероятно, пиршественной посудой. От времени пострадали только верхние и нижние чаши, а средние полностью сохранили свой золотистый блеск и чистый звон. Глядя на эти чаши, даже трудно поверить, что они относятся к глубокой древности. На каждой чаше, в центре, имелась короткая клинообразная надпись с именем урартского царя. Шесть чаш согласно надписи происходили из крепости царя Менуа, две принадлежали Аргишти, восемьдесят три Сардури с надписями «собственность Сардури» или же «из крепости Сардуриз» и шесть чаш относились к царю Русе. Большинство чащ Сардури и Русы имело изображения крепостной башни с помещённым на ней деревом и головой льва под башней. Надписи показывают, что чаши, несмотря на близость их форм, разновременны. Надписи на чашах Менуа отличаются по шрифту, имеются образцы чёткого шрифта ассирийского типа. С другой стороны, надписи Русы выполнены небрежно, грубым шрифтом и имеют даже орфографические ошибки.

Таким образом, оказывается, что все замечательные памятники урартского искусства, происходящие из цитадели города Тейшебаини, найденные в здании, построенном царём Русой, сыном Аргишти, относятся не к середине VII века до нашей эры, как это следовало ожидать, а к значительно более раннему, на 100–150 лет, времени. Это обстоятельство является подтверждением предположения о том, что после реформы урартского административного управления в Закавказье старые урартские центры, как Аргиштихинили, Ирпуни и другие, потеряли своё прежнее значение, и сокровища, хранившиеся в их кладовых, были перенесены в новый центр — «гордц бога Тейшебы», который являлся оплотом урартской власти в Закавказье до начала VI века до нашей эры, до последних дней существования Урартского государства.

Падение города Тейшебаини

Урартсклй административный центр в Закавказье — «город бога Тейшебы» — пал в начале VI века до нашей эры под ударами скифов; об этом красноречиво свидетельствуют данные раскопок на Кармир-Блуре. Обстоятельства гибели крепости по археологическим материалам м-огут быть установлены с большой определенностью и до мельчайших деталей. При раскопках на Кармир-Блуре, при расчистке фасада цитадели у северо-западных ворот, приходилось удалять мощный массив земли толщиной около четырех метров, образовавшийся от разрушения обвалив-шихся верхних частей стен, сложенных из сырцового кирпича. При этой большой и трудоемкой работе были обнаружены бронзовые наконечники стрел скифского типа VII–VI веков до нашей эры, совершенно отличные от железных урартских, встреченных в основных слоях цитадели. Оказалось, что первоначально, до обвала и разрушения стен крепости, стрелы находились в сырцовой кладке стены. Некоторые наконечники имеют загибы и обловы на концах, получившиеся при ударе о камень, а один из наконечников был обнаружен в слое глиняной обмазки, покрывавшей каменный цоколь стены.

Таким образом, с несомненностью устанавливается, что эти наконечники стрел скифского типа принадлежат врагам, разрушившим цитадель Тейшебаини, Враги штурмовали крепость не через главные, хорошо и надежно укрепленные, ворота, где при раскопках не было найдено ни одного наконечника скифских стрел, а через боковые ворота, находившиеся около берега реки Занги (Ильдаруни). Прежде чем скифы могли подойти к этим воротам, должен был сначала пасть город, занимавший территорию к западу и югу от цитадели, — штурм крепости со стороны реки был невозможен. Раскопки города показали, что он был оставлен без боя, его жилища были покинуты и имущество из них унесено. Да и вряд ли все население города могло быть защитниками урартской власти. Небольшие по размерам раскопки в городе выявили с полной определенностью характер этого поселения. Оно было построено по заранее размеченному плану, имело длинные и широкие улицы, по сторонам которых располагались кварталы жилищ. Эти кварталы состояли не из отдельных домов, а представляли собою постройку, где под общей крышей на раскопанном участке из трех помещений находилось несколько однотипных жилищ.