По следам карабаира. Кольцо старого шейха

— В КПЗ, кроме Гоголевых, Арсен, сидит и Галина Васюкова, бывшая секретарь-машинистка Бондаренко. Сейчас она помогала секретарю Леонтьева, который, как тебе известно, совмещает пока обе должности — первого зама и начальника угро. Этой ночью я ее выследил. Васюкова выкрала у нас из папки протокол допроса Итляшева с детальным описанием предполагаемых убийц Барсукова и Кумратова. А днем раньше пропал протокол допроса Паритовой с приметами людей, похитивших кольцо. Ясно?

— Ни… ничего себе. Что же это значит?

— Это значит, что она имела доступ в дом Щеголевых, была знакома с Рахманом, возможно, еще с кем-либо из шайки. В том, что шайка существует, сомневаться, по-моему, не приходится. А Васюкова — тайный осведомитель. Сексот, как говаривали в старой жандармерии — секретный сотрудник.

— Там вас и…

— Там меня и оглушили. Там бы мне и конец, наверно, пришел, не подвернись участковый Доценко. Теперь я по гроб жизни в долгу у него…

— Ну и ну! — Сугуров не мог прийти в себя от изумления.

Жунид отвернул манжет рубашки, еще раз посмотрел на часы.

— Половина. Все. Отправляйтесь, ребята. До вечера.

— До свиданья, Жунид Халидович.

— Пока. В общем, будем действовать на всех фронтах, — сказал Шукаев и включил радио. Должны были передавать сводку информбюро.

* * *

Начальник краевого угрозыска Шахим Алиханович Денгизов прибыл к девяти. Минута в минуту, как и обещал по телефону Леонтьеву. Он заметно постарел, но по-прежнему был так же сухопар, подтянут, пожалуй, даже похудел с тех пор, как последний раз приезжал в Черкесск, года три-четыре назад, и показался еще выше ростом.

Войдя в кабинет к Леонтьеву, Жунид с удовольствием пожал крепкую жилистую руку Денгизова, но Шахим Алиханович не ограничился рукопожатием, а по-дружески обнял Шукаева и слегка похлопал его по спине.

— Молодец. Слыхал о твоих успехах. И я, и Колосунин — мы оба думаем, что ты идешь верно. О деталях еще поговорим. Сейчас некогда. Давай на допрос своих дам.

Шукаев улыбнулся. Денгизов — есть Денгизов. Голова совсем седая, сетка морщин у глаз и темные круги под набухшими нижними веками — пошаливает, наверно, сердце, — а все такой же. Как и прежде, говорит коротко, точно, не позволяя ни себе, ни другим отклоняться от дела.

— Спасибо, — в тон ему ответил Шукаев. — Но у меня нет твердой уверенности, что ошибок не будет. Где допрашиваем, Петр Яковлевич?

— Я думаю, здесь удобнее, — сказал Леонтьев, берясь за телефонную трубку. — Но кого из них вызовем первой?

Денгизов сел в кресло возле стола и показал Петру Яковлевичу на Жунида:

— Ему решать.

— Я считаю — Васюкову, — сразу ответил Шукаев. — Мне почему-то не верится, чтобы ее связь с шайкой была основана на интересах преступных. Или я ничего не понимаю в людях, или там что-то другое. Мне кажется, она должна заговорить.

— На том и порешим, — сказал Шахим Алиханович. — А обязанности распределим так: допрос ведете вы, Жунид Халидович, мы — при сем присутствуем и задаем вопросы только в случае крайней необходимости. И еще одно: раз вы убеждены, что она не из злостных, сажаем ее вот здесь, — он показал пальцем на второе кресло, напротив себя. — Петр Яковлевич уступит вам свое место и сядет рядом, а протоколист — за столом, для совещаний. Годится?

— Конечно, — согласился Петр Яковлевич. — Тогда я вызываю… — он поднял телефонную трубку: — Дежурный? Говорит Леонтьев. Васюкову — ко мне в кабинет. Конвой — один человек… И кого-нибудь для ведения протокола…

Галина Васюкова вошла с опущенной головой. Лицо ее распухло от слез. И прежде некрасивая, она производила сейчас жалкое впечатление. Серая вязаная кофточка, надетая поверх блузки, обтянулась и свисала на плечах, один край длинной, ниже колен, юбки был выше другого, отчего ее ноги казались еще более кривыми. Прическа — в беспорядке, одна шпилька на затылке висела на честном слове: спала она в КПЗ, конечно, не раздеваясь.

— Садитесь, — показал ей Жунид на кресло по правую сторону стола.

— Я постою, — едва слышно прошептала она, не поднимая головы.

— Нет, — тоном приказа сказал Жунид. — Разговор будет долгий. Садитесь.

Она покорно села, согнувшись так, что голова ее оказалась на уровне стола, и, натянув юбку на худые колени, больше не двигалась.

Так она просидела до самого конца допроса, не поднимая ни на кого глаз, и Шукаев не сделал ни одного замечания по поводу ее позы, потому что расчеты его подтвердились: она действительно заговорила, и заговорила без принуждения.

— Фамилия, имя, отчество, возраст?

— Васюкова, Галина Юрьевна. Двадцать семь лет.

— Семейное положение?

— Я не замужем.

— Предупреждаю вас, гражданка Васюкова, что за дачу заведомо ложных показаний и попытку скрыть известную вам истину вы можете быть осуждены по статье девяносто пятой на два года лишения свободы. Подпишите вот здесь, что вас ознакомили с этой статьей.

Она подписала молча, все так же пряча лицо и ни на кого не глядя.

— Вам знаком этот документ? — Шукаев протянул ей уже порядком измятый протокол допроса Итляшева.