По следам карабаира

Зафесов слегка улыбнулся, но тут же лицо его снова приняло смиренное выражение.

- Виноват. Стар я, начальник. А ротмистр Асфар - измены не прощает…

- Значит, вынужденный переход на сторону победителя?

- Я и раньше не позволял им трогать карабаира. Асфар меня не послушал - теперь в земле лежит. И не ротмистр главный там был, а адиюхцы Хапито и Петр. Асфар, Тау и Газиз помогали только…

- Это нам известно, - перебил Жунид. - Лучше скажите, где искать адиюхцев? Если хотите помочь нам, - говорите…

Хахан принялся по привычке заламывать пальцы, похрустывая костяшками. Он не торопился с ответом и исподлобья смотрел на Шукаева.

- Я скажу, начальник, только не трогай старого Хахана…

- Торговаться не будем, - перебил Жунид. - Раньше следовало вам подумать о себе. Было время, когда нам очень нужны, ох как нужны были ваши показания. Вы молчали и морочили нас… Теперь мы можем обойтись и без вашей помощи. Решайте. Обещать ничего не могу.

- В Черкесии живет Сахат Кабдугов. Мой старый друг. Он знает Хапито и Петра…

- Как они выглядят?

- Хапито - крепкий, сильный, но мал ростом. Хромает на левую ногу. Петро - длинный, на нижней губе шрам - ножом ударили…

Жунид полез в ящик письменного стола.

- Это знакомо вам?

Зафесов взял у него из рук фуляровый платок, развернул и тут же вернул обратно.

- Наш платок…

- Чей?

- Я дал его Асфару, упокой аллах его душу. Взгляни, начальник, здесь четыре имени по углам. В середине - мое..

- Для чего платки? - спросил Шукаев, взглядом предупредив писавшего протокол Вадима о молчании и делая вид, что о назначении платка он ничего не знает.

- Люди, чьи имена вышиты здесь, - известные люди. И мои друзья, - с затаенной гордостью ответил Хахан. - Я узнал их лет десять назад… В Сиблаге. Жена одного из них - Сахата Кабдугова - и сшила эти платки… Мы поклялись хранить их как память…

- И как верительную грамоту для Асфара и таких, как он?

- Да.

- Зачем вы дали платок Асфару?

- Я не хотел, чтобы пролилась кровь, - хмуро ответил старик. - Я велел Асфару ехать в Калежхабль и везти платок, чтобы вернуть лошадей. И я не виноват, что он не успел…

- К кому должен был обратиться Унароков?

- К Сахату. Показать платок и назвать мое имя. Сахат нашел бы коней, а наши выкрали бы их обратно..

Жунид с нескрываемым интересом разглядывал старика. Не в первый раз видел он его, разговаривал с ним и как всегда, его удивляла своеобразная психология вожака конокрадов. Пока Жунид не имел в руках никаких, или почти никаких, данных, Хахан Зафесов, прикрываясь удобной формулой «нейтралитета», был в курсе всех дел Асфара и надежно хранил верность воровскому закону - не выдавать собратьев. Возможно, он действительно не одобрял чохракского разбоя (это показал и Мустафа Зизарахов), но, не имея власти остановить его, просто оставался в стороне. Давал он ротмистру приказание возвратить лошадей или нет, теперь трудно было проверить. Во всяком случае, сегодня он пришел сам. Понял, что его карта бита и лучше играть в открытую А может быть, преследует какую-либо тайную цель?..

- Значит, если я вас правильно понял, вы послали Асфара платком, чтобы возвратить лошадей? Почему вы это сделали?

- Здесь было спокойно и тихо, пока не появился ты, - глядя прямо в глаза Шукаеву, ответил старик. - С такими, как ты, не надо шутить. Я понял это. Асфар - нет. И кровь пролилась: сначала - Газиз, потом - Асфар..

- Первым был Трам Лоов, - жестко сказал Дараев, отрываясь от протокола.

- Да, - подхватил Жунид, - Вадим Акимович прав. Кровь Лоова и повлекла за собой все остальное. Но - довольно. Назовите имена всех, чьи монограммы вышиты на платке.

Зафесов сжал сухие губы.

- Тебе нужен карабаир, начальник? И остальные лошади из Чохрака?

- Да.

- Тогда ступай к Сохату Кабдугову. Другие тебе не нужны. Хахан больше не скажет. Хахан и так сказал много.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Андрей Фомич Охтенко.

- Дзыбов умер! Часа два назад! Так и не пришел в сознание!..

- Какая жизнь, такая и смерть… - тихо сказал Жунид. - А жаль его. Умный. Зря сгубил все, что дала ему природа…

Зафесов молча встал. Губы его беззвучно зашевелились. Он молился.

- Вадим, - сказал Шукаев, вставая из-за стола. - Зафесова - под стражу. Если кто-нибудь к нему явится, пусть проводят к Андрею Фомичу. Да, Андрей Фомич, возьмите протокол допроса..

- Зачем сажаешь, начальник? - насупился Хахан. - Разве я убегу?

- Надо, Зафесов. Вы и так достаточно напортили нам.

Дараев передал старика конвоиру.

- Ну, как Буеверов? - спросил Жунид Охтенко.

- Мало интересного. Содержал притон, сбывал краденое. О ваших адиюхцах ничего не знает. Другое важно: я только что еще раз допросил Зизарахова. Сейчас из него веревки можно вить, он чуть не плакал, узнав о смерти Газиза…

- Непонятная дружба.

- Да. Так вот, Мустафа изменил свои прежние показания: адиюхцев он, оказывается, знает в лицо. И фамилии назвал: Хапито Гумжачев и Петр Черкашин. Кстати, вам Дыбагов сообщил о своем решении освободить Зизарахова?..

- Как освободить? - Жунид повернулся к Дараеву. - Что же это, Вадим? Надо идти к Колосунину…