По следам кочевников. Монголия глазами этнографа

Решили провести несколько дней в городке и его окрестностях. Все виденные нами раньше города, включая Кобдо, были новыми или по меньшей мере застроенными современными домами. Узкие улочки Улясутая и саманные домики в китайском стиле созданы мастерами далекого прошлого. Городок зажат между горой, у подножия которой он расположился, и рекой Улясутай; расти ему некуда. Мы переходим по большому мосту на другую сторону реки, чтобы осмотреть развалины старинной маньчжурской крепости. У моста висит табличка с надписью «Стоянка» и изображением лошадиной головы. Здесь должны оставлять своих коней всадники, приехавшие в город. Китайская надпись под нависшей скалой сообщает: «Здесь синие ворота». Указание очень ценное, так как синих ворот теперь и в помине нет.

Крепость была сложена из саманных кирпичей; ее толстые стены окружали довольно значительное пространство. Стоит она на топком месте, заливаемом паводками реки Улясутай. Река эта протекала по крепостным рвам. По четырем углам крепостной стены когда-то стояли башни, ныне же остались только развалины двух привратных башен. Внутри крепости теперь валяется разный хлам: негодная утварь, осколки китайского фарфора. Со стратегической точки зрения место для крепости было выбрано очень удачно: посреди долины, окруженной горами, образующими превосходную линию обороны.

Во время беседы с местными руководителями я спросил, есть ли в их аймаке госхоз.

— Теперь, к сожалению, нет, — прозвучал грустный ответ.

А раньше был?

— Был. Скотоводческий госхоз был.

— Что же, он плохо работал? Закрылся из-за нерентабельности?

— Нет, он хорошо работал, и инвентарь у него хороший.

— Так почему же его распустили?

— А его никто не распускал, просто он перекочевал в другой аймак.

В соседнем аймаке травы на пастбищах было больше и представлялись лучшие возможности для выполнения плана по животноводству. Поэтому-то госхоз снялся с места и перекочевал.

— Ну не беда, — говорят местные руководители, — в этом году мы организуем другой госхоз.

Вторую половину дня проводим за укладкой багажа. Пришлось разделить его на две части: у нас слишком много вещей для маленькой машины. Расстаюсь с чемоданом, пишущей машинкой и другими вещами, в том числе и с монгольским национальным костюмом. Сумья провожал нас часть пути, а потом распрощался и поехал в Улан-Батор.

По дороге встретилось огромное количество херег-суров —каменных надгробий. Находим камень с письменами, но прочитать их не удалось, так они стерлись от времени. Огромную груду камней, диаметром в несколько метров, превратили в загон для скота. Здешние надгробия можно хорошо использовать как укрытие, так как вокруг большого кургана с трех сторон располагаются маленькие.

Машина вспугивает отару овец, и они разбегаются во все стороны. Курдючные овцы передвигают почти одновременно задние ноги и смешно трясут курдюками. Задняя часть машины забита нашими вещами, на которых мы и сидим, что значительно удобнее, чем на жестких боковых сидениях. В общем путешествуем мы на сей раз с большими удобствами. В семь часов вечера прибываем в сомонный центр Тэлмин. В поселке всего три или четыре маленьких домика. В одном из них нам постелили раскладушки.

Утром завтракаем; за неимением лучшей посуды нам приносят завтрак в ведре. Жареная баранина с тушеным диким луком пересолена. Немного закусываем и отправляемся дальше. Вот и Северная Монголия, ландшафт, совсем изменился. Вершины гор покрыты лесами, а склоны и долины — кустарником и ползучими растениями. Вдоль дороги — большие развесистые деревья. Посреди небольшой узкой долинки сгрудилось несколько домиков. Небо внезапно покрывается тучами, сверкает молния, гремит гром, и на нас обрушивается проливной дождь. По долине протекает большая широкая река Мурэн. Слово мурынозначает «река». На берегу у сосняка стоят два дома, один — гостиница, другой — жилище паромщика. Спасаясь от дождя, заезжаем в гостиницу. Хорошенькая босоногая монголочка быстро растапливает печь. Мы очень голодны, но, увы, чай соленый, захваченное с собой печенье пропахло бензином, простокваша перекисла, а мясо, которое нам подали в гостинице, оказалось несвежим. К счастью, у нас остался запас жареной баранины, которую мы и съели с огромным количеством дикого лука.