По следам конквистадоров

В разговорах время прошло до десяти часов вечера и пора было укладываться спать. Войдя в барак и осветив электрическим фонариком его темные недра, я в первый момент остолбенел: стены и пол были густо покрыты огромными, величиной в вершок, коричневыми тараканами, так называемыми «кукарача». Эти омерзительные насекомые одинаково хорошо бегают и летают; их полчища, потревоженные светом, сразу пришли в бурное движение и беспорядочно заметались во все стороны.

Наши дамы в ужасе объявили, что спать в бараке не будут. Стали устраиваться под навесом, но тут их европейские нервы ожидало новое испытание: гоняясь за тараканами и не обращая на нас никакого внимания, по балкону запрыгали десятки жаб совершенно неправдоподобной величины. Впоследствии я из любопытства взвесил одну из них, она потянула больше килограмма.

Эти животные не только абсолютно безобидны, но и чрезвычайно полезны. В поисках прохлады, они любят забираться в жилища и быстро привыкают к месту. Днем неподвижно сидят по темным углам, причем в особенно жаркое время часто складываются стопками, по три-четыре штуки, взгромоздясь одна на другую, а с наступлением темноты выходят на добычу, пожирая несметное количество всевозможных насекомых, отравляющих людям существование, а зачастую и ядовитых. Когда мы к ним привыкли и научились ценить их услуги, каждый знал своих жаб чуть ли не «в лицо» и всячески им покровительствовал. Но первое время наши жены их панически боялись, а мы безрассудно избивали.

Кстати замечу, что помимо этих гигантских жаб, в Парагвае нам пришлось видеть большое разнообразие их более мелких сородичей. Особенно хорошо мне запомнились крохотная, не более двух сантиметров, черная лягушка с красными крапинками и большая древесная лягушка, величиной с европейскую жабу. Нормально она салатно-зеленого цвета, но если начинает злиться, на глазах меняет его в темно-зеленый, потом в синий, багрово-красный и фиолетовый.

Наконец самых нахальных жаб ликвидировали, дам успокоили, все кое-как умостились и потушили свет. Я со своим семейством расположился на багажных ящиках, у самого края навеса; генерал — прямо на траве раскинул над собой тюлевый москитник, наподобие шатра; остальные — кто где горазд.

Была темная, безлунная ночь. Над головою сияло звездами чужое, непривычное небо и почти в зените стояло созвездие Южного Креста, все же немного более похожее на крест, чем Большая Медведица северного полушария на медведя.

Прожигая своими фарами темноту, мимо проносились необычайно яркие светляки. Здешний светлячок это жук из семейства щелкунов, длиною более дюйма. Светятся у него два большие круглые пятна по бокам головы и притом настолько ярко, что, пролетая низко над землей, насекомое освещает ее перед собой по крайней мере на метр. При свете двух-трех таких жуков, посаженных в стакан, свободно можно читать, впрочем при подобных обстоятельствах они почти сразу гасят свои фонари.

Было довольно жарко, но комаров в эту пору года еще почти не было. Только днем клубились в тени стаи какой-то мелкой мошкары, которая не кусалась, но назойливо лезла в глаза, рот и уши. Однако к ночи она исчезла и вскоре усталая группа спала мертвецким сном.

Первые шаги в новой жизни

Первой нашей заботой было наладить довольствие группы и организовать приготовление пищи способами, совершенно неизвестными европейским хозяйкам, т. е. применительно к костру, ибо никакого подобия кухни в школе не было. Но нужно сказать, что наши дамы оказались на высоте этого индейского положения: они быстро освоились с обстановкой и кормили нас вполне прилично.

Гораздо хуже обстояло дело с продуктами: на месте, кроме бананов и апельсинов, нельзя было достать ничего, а все остальное нужно было привозить из Концепсиона.

Поблизости от школы, на опушке леса ютилось несколько мелких крестьянских хозяйств, которые здесь называют чакрами. Наняв на одной из них параконную телегу, наш завхоз отправился в город, наладил там торговые связи и привез дня на три продуктов, а также закупил необходимый нам кухонно-костровый инвентарь. Уплаченные за него девятнадцать тысяч пезо по привычке перечислили на франки и умилились: всего около тысячи, совсем недорого. Слегка отвыкнув от франка, ту же сумму прикидывали на ее местный покупной потенциал и ужасались: за два железных котла, бак для воды, три сковородки и полдюжины ведер — девятнадцать тысяч! Да ведь это стоимость по крайней мере двадцати лошадей и коров!