По следам Лейва Счастливого

Пора покидать остров. Идем на лодке искать «Халтен», который должен лежать в дрейфе поблизости, ожидая нас. Куда же он подевался? Наконец, замечаем наше судно: оно далеко в море, идет под парусом в Европу. Неужели капитан потерял рассудок? Спешим вдогонку, а на душе паршиво – волна немалая, и наша пластмассовая лодчонка не приспособлена для таких рейсов. К счастью, «Халтен» поворачивает и направляется к нам. Капитан улыбается; физиономия у него черная, как у трубочиста, – опять сражался со своим врагом в машинном отделении. На этот раз произошел какой-то особенный взрыв, и капитану пришлось поднимать парус и уходить, пока волны не выбросили «Халтен» на камни.

Нам нужна рыба. Сёрнес живо находит эхолотом косяк. Достает блесну, и начинается. Только закинул – на крючке огромная треска. Капитан – профессиональный рыбак, сейчас он в своей стихии, любо поглядеть, с каким азартом он ловит. Одна треска за другой прощаются с морем, на палубе уже целая груда.

Анна Стина смотрит на него неодобрительно. Дескать, это уже хищничество, надо знать меру. Мы считаем ее выговор несправедливым, ведь у нас ни одна рыба не пропадет, засолим, провялим, и что самим не нужно – отдадим. И я говорю: попробуй сама. Анна Стина неохотно берет удочку, но после первой же поклевки все меняется. Она приходит в экстаз и восторженным взглядом провожает разевающих пасть рыбин, которые, пролетев по воздуху, шлепаются на палубу. Не легко решить, у кого более удивленное выражение. Наконец я кротко напоминаю, что нам вроде бы пора идти дальше. Больше мы не слышали упреков за «хищнический» лов.

Картрайт – одно из самых красивых мест побережья. Здесь мы познакомились с обаятельной англичанкой – Луизой Гринфилд, директором больницы и интерната, учрежденных «Миссией Гринфелда». Она добровольно заточила себя на Севере и уже много лет ухаживает за больными, печется о детях эскимосов и индейцев. Луиза Гринфилд приняла нас очень радушно и рассказала много ценного о крае и народе.

Картрайт лежит в горловине Сэндвич-Бея, длинного фьорда, изгибающегося на юг. Поселок назван в честь английского капитана Джорджа Картрайта, который в 1775 году открыл тут торговую факторию. Он в числе первых европейцев поселился на Лабрадоре, наверно, это был волевой человек. Один из немногих, кто старался понять эскимосов и индейцев, он, не в пример другим, умел с ними ладить.

Впрочем, и Картрайт иногда попадал в переделки. Однажды ночью он проснулся оттого, что в дом ворвалась шайка вооруженных людей. Это была команда пресловутого американского пирата Гримнеса из Бостона, вошедшего под покровом ночи в залив на своей «Минерве». Картрайта ограбили дочиста, даже его корабль увели. В его дневнике записано коротко: «Черт бы их побрал».

Картрайт был рьяный охотник, и его дневник скупо, но выразительно говорит о былом обилии животных на Лабрадоре – важный факт, если вспомнить о винландцах. Так, Картрайт пишет о вылазке на реку Уайт-Бер. В реке было столько лосося, что его можно было бить не целясь. Картрайт насчитал тридцать два белых медведя, которые ловили рыбу; одни стояли на берегу, другие плавали в гуще косяка и жадно пожирали добычу. Он убил шесть медведей. Его рассказ выглядит вполне достоверным; не только в этих краях белые медведи десятками собирались там, где можно было поживиться.

Некоторые, например, Вильям Ховгорд, допускают, что база Торфинна Карлсефни находилась в Сэндвич-Бее. Никто из здешних не мог мне назвать какие-нибудь развалины, но мы решили сами исследовать фьорд. Огибая большой остров Эрл, мы встретили сильное течение. Что ж, и остров, и течение похожи на описанные в саге, но таких мест вдоль побережья много. Фьорд красивый, его берега плодороднее и приветливее других участков лабрадорского побережья. Лес подступает к самой воде. Мы несколько раз, заинтересовавшись хорошим уголком, сходили на сушу; тут мало травы, вряд ли вин-ландцы захотели бы обосноваться здесь со своим скотом.

В залив впадает река Парадайз, между тальником, елью и лиственными заманчиво блестят длинные плёсы. Мы бросили якорь, не доходя до устья. К «Халтену» приблизилась лодка, в которой сидел стройный седобородый человек с трубкой в зубах. С ним было двое детей. Мы пригласили его на борт, предложили выпить кофе и рюмочку водки. Наш гость рассказал, что добывает пушнину и ловит лосося, домик его стоит поблизости. Анна Стина, очарованная детишками, заметила:

– Какие у тебя славные внуки.

– Внуки, – фыркнул он. – Это мои дети.

– А сколько тебе лет?

– Семьдесят восемь.

– У тебя есть еще дети?

– Всего двадцать один, – ответил охотник, раскуривая трубку.