По следам людоеда

– Никто не верит. В поселке «хищники» не верили, Тарасюк не верит. – Пугачев махнул рукой, но тут же кое-что вспомнил. – А вы изъяли у меня в общаге рюкзак – там кровь волка, вы дайте на экспертизу. Я еще мясо волка выкинул во двор, так местные собаки стороной обходили его, боялись…

– А чего он так прыгал-то, волк этот, не бешеный ли был? Ты, случаем, бешенством не заразился? – Климов уже подтрунивал над Пугачевым, который за свою трагическую эпопею умудрился попробовать и волчатины.

– Ладно, с волками разберемся. Что-то Рогова не слышно долго. Позвони, узнай, где они? – Владлен, не расположенный шутить, вытащил карту Пугачева и развернул на столе. – Покажи то место, где убил Черновала и второго, как его… Михаила.

– Вот здесь. – Пугачев хорошо ориентировался в карте.

– А заимка, где убил Константина?

Пугачев показал. Владлен карандашом отметил эти места и сложил карту.

– Говоришь, карта в подарок от Башкова досталась?

– Да, Тарасюк говорил, что подогнал Башков военную карту, рассекреченную.

Владлен уже выписывал протокол о задержании Пугачева, когда в квартиру ввалился Рогов и выпалил:

– Все, задержали Расписного! Дома его не застали, жена сказала, что он выехал в Магадан за полчаса до нашего прихода на своем КамАЗе, у него КУНГ. Мы сразу смекнули, что он прихватил золото. Организовали погоню, проехали километров двадцать – бесполезно, быстро шел. Тогда по рации передали участковому поселения Исток. Он на КПП его и задержал. Теперь они едут обратно.

– А он золото не скинет? – высказал свое опасение Климов.

– Нет, участковый опытный, у него это не первое задержание с золотом.

– Отлично, я не перестаю тобой гордиться, – похвалил Владлен друга.

Через два часа, когда Владлен и Климов определили Пугачева в изолятор, во двор райотдела заехал КамАЗ с КУНГом. За рулем находился участковый, на пассажирском сиденье – в наручниках Расписной, он же Шкурко, известный скупщик золота.

Тут появился Рогов и шепнул Владлену:

– Видел Сомова, у него мандраж, ко мне даже не приставал. – И направился к КамАЗу. – А ну-ка выходи, Толя, вот ты и попал, говорил тебе – завязывай. Теперь тюрьма.

– Да за что? – Расписной изобразил удивление. – Меня ни за что задержали, это беспредел какой-то. Если один раз попался, то всю жизнь будете теребить? Короче, я буду жаловаться.

– Это твое право.

Рогов, не церемонясь, вытащил его из машины и поволок в кабинет, выделенный для Владлена и Климова, и посадил на табуретку.

Когда Владлен зашел в кабинет, Рогов уже начал допрос.

– Мы знаем, что ты везешь золото. Человека мы задержали, он показывает на тебя. Добровольно выдать не хочешь?

– Вы вообще о чем? Никакого золота я не везу, можете обыскать.

Так продолжалось довольно долго, в какой-то момент Владлен даже засомневался, что золото может быть спрятано в машине. Но опытный в таких делах Рогов не унимался и продолжал наседать на Расписного.

– На этот раз ты влетел капитально. Тебе грозит не только скупка, это золото от убийства, пойдешь как соучастник, – пугал его Рогов. – Это пожизненный срок.

Расписной уже плохо соображал, поддался блефу Рогова о пожизненном сроке, поплыл.

Точку в допросе поставил Климов:

– Завтра утром мы начинаем разбирать твою машину. До последнего винтика разберем – а золото найдем. Потом попробуй собрать обратно.

– Хорошо, я выдам золото, только оформите добровольную сдачу.

– А это не вопрос, – с готовностью отреагировал Рогов.

Все направились к КамАЗу, Расписной попросил отвертку и выкрутил несколько саморезов из обшивки КУНГа. Засунул туда руку по плечо и достал сверток.

– Вот, возьмите.

В кабинете развернули сверток. Владлен впервые наяву видел золотой песок. Перед ним лежала невзрачная масса жирно-желтого цвета. «Ах вон оно какое, это золото, рыжье, как его трепетно называют «хищники», этот презренный металл, ради которого люди идут на мыслимые и немыслимые преступления, лишают друг друга жизни, сеют несчастья и раздор». – Владлен был разочарован. Он ожидал чего-то другого – блестящего, переливающегося.

Среди песка выделялся один самородок в пятикопеечную монету. Владлен взял его в руки и нащупал на его гладкой поверхности острые, как наждачная бумага, вкрапления. «А вот и кварц», – обрадовался он.

С учетом добровольной выдачи Владлен не стал задерживать Расписного.

– Идите домой и ни шагу в сторону, – предупредил он его. – По первому требованию следователя вы обязаны явиться в отдел. Он вас скоро вызовет, дня через два-три.

Отпустив Расписного, Владлен загадочно взглянул на Климова и Рогова.

– Сегодня сделано столько, сколько иногда за месяц не проворачивают. Я думаю, нам надо немного посидеть, поговорить.

Была уже глубокая ночь. По дороге Рогов зашел в какую-то торговую точку и взял бутылку коньяка.

– Армянский, – похвастался он.

Просидели до утренних петухов, делились впечатлениями по удачному задержанию и изобличению уникального преступника, вспоминали другие интересные случаи, планировали завтрашний день. В общем, в той шутке, что если встречаются опера, то говорят только о работе, есть немалая доля истины.