По следам «Мангуста»

– Все повреждения выше ватерлинии или в надстройках. В основном прошли навылет, использовались только бронебойные снаряды. Осколочно-фугасные не применялись. Это была демонстрация возможностей, но не артналет.

– Кто-нибудь пострадал?

– Есть несколько ожогов из-за перебитых паропроводов, восемь человек с легкими осколочными ранениями и контузиями.

– Следуйте в Норфолк, имею предписание президента не вмешиваться в конфликт между кубинцами и не нарушать суверенитет страны – члена ОАГ.

– Но господа из Лэнгли требуют поддержать или снять десант.

– Требуют? Вот как?! Мы его не высаживали! – и морской министр прервал разговор.

Увидев маневр «Все вдруг!» американского флота, командир батареи подал команду: «Батарея, вперед! Рубеж – ориентир три, прицел восемь, осколочно-фугасным, заряжай!» И батарея длинноствольных, приземистых и угловатых «СУ-100» выкатилась на прямую наводку. Люк на машине комбата был открыт, громкоговоритель возле него – настроен на громкую связь. Москва передавала песню: «Зеленый цвет у наших трав некошеных…»

– Батарея! Стой! Ориентир двенадцать, выбор цели – произвольный. Залпом! Товсь!

«Солдат молоденький…»

– Пли!

«В пилотке новенькой…»

– Готово! Пли!

«Хранитель мира на земле!»

– Готово! Пли!

«Солдат молоденький в пилотке новенькой – хранитель мира на земле!»

Во время повтора затрепыхались белые флаги: «бригада 2506» погибать не собиралась. Столкнувшись с серьезнейшим противником, она предпочла сдаться.

Увидев белый флаг, из-за башни тяжелого «ИСа» подскочила женская фигурка, орущая: «Lanzar!» Её дернули за ногу, она упала и выругалась.

– Лежи тихо, твою мать! – прозвучало по-русски. – Не время кричать!

Девушка не поняла и попыталась оказать сопротивление, которое ограничил огромный кулак перед ее носом.

– Молчи, дура! Лежать!

Одетый в маскировочный комбинезон спецназовец вскинул бинокль и внимательно осматривал позиции гусанос.

– Пятый! Ориентир четыре, справа три, стекло!

Где-то вдалеке прозвучал одиночный выстрел, уничтоживший вражеского снайпера. Далеко не все «черви» были настроены сдаваться. Некоторые продолжали наблюдение с закрытых позиций и пытались использовать последний шанс.

– Всем лежать! Механик! Пять метров вперед!

Выбросив густой дым из глушителей, машина лязгнула гусеницами, продвинулась вперед и встала.

– Всем! Наблюдать! Команданте, вас это не касается, пригните голову. Девушка, я в последний раз повторяю: башку свою дурную убери! Лежать! Дырку проделают, не запломбируешь.

– Что он говорит? – раздался женский голос. Лежавший на спине за башней танка команданте Фидель хлопнул по заднице подружку:

– Марита, он просит не высовываться и убрать голову из-под обстрела.

– Так ведь не стреляют! Они же подняли белые флаги!

– Марита, будь добра, выполняй требования капитана. Ты мне еще живая нужна!

– Правда? Но ведь все же кончилось!

– Все только начинается! – по-испански ответил капитан Андреев. Он продолжал наблюдать за противником и держал возле губ довольно массивный микрофон «105-й» радиостанции.

Противник поднялся на ноги и демонстративно складывал оружие в расчете на белые флаги, которыми размахивали сдающиеся. Их было много, слишком много, чтобы расслабиться. Вес двух людей, которые лежали неподалеку, значительно превышал вес всех, кто сейчас поднял руки и идет сдаваться. Один выстрел мог изменить очень многое!

Двинулись вперед бойцы лейтенанта Эскаланте, они уже подходят к первой траншее. Пока тихо, начинается прием пленных. Капитан Андреев рукой показал Фиделю и Марите Лоренц, что можно спуститься. Команданте отсоединился от переговорного устройства на башне и соскользнул с кормы танка. Через пару секунд подхватил тело девушки. Сам капитан Андреев возник за кормой «ИС-4» справа.

– Все хорошо! Пока все нормально. Ждем!

– Чего? Чего ждем? – воскликнула Марита. – Нельзя показывать гусанос, что мы их боимся!

– Если бы я их боялся, сидел бы дома в Питере и читал о твоей смерти в газете «Правда», Марита. – Капитан прислонился к траку гусеницы, надвинул пилотку на глаза и закрыл их, пытаясь немного отдохнуть. Новенькая «СВД», замотанная тряпками, лежала у него чуть ниже пояса. Он устал, смертельно устал за последние несколько суток. А предстоял очень тяжелый день: требовалось отфильтровать около полутора тысяч человек. Такое количество пленных намечалось на двух площадках.