По следам минувшего

А теперь посмотрим, какой «костюм» достался ракам и трилобитам — этим первым членистоногим животным на Земле. Они активно движутся, могут ползать, плавать, а трилобиты даже сворачиваются в клубок в случае опасности. Наружный скелет-панцирь не то что не мешает движению — движение без скелета было бы для них невозможно. Эти животные первыми используют для передвижения ноги. Ноги-ходули, ноги-весла. На ватных ногах не пойдешь: ноги должны иметь жесткую опору. Опору для мускулов дает скелет из хитина. Хитин — это твердый слой, который выделяется клетками животного, что-то вроде органической пластмассы. Хитин покрывает все тело животного, от кончика хвоста до кончика усов. В нем нет просветов, но есть сочленения, где слой более тонок и может гнуться. Такой скелет дает много преимуществ его владельцу. Он защищает от врагов, не мешает двигаться, сохраняет постоянную форму тела. Но у него есть недостаток. Он не может расти. Если членистоногие не хотели навсегда остаться маленькими, у них был только один выход: сломать панцирь, быстро вырасти и сделать новый, по росту. Но дело это не простое. Без своих надежных лат они совсем беспомощны, и любая случайность может их погубить. Это одна из причин, почему членистоногие никогда не были особенно большими. Исключение составляют только ракоскорпионы. Было время, когда они стали настоящими морскими чудовищами в три метра длиной. Клешни и челюсти сделали их властелинами древнего моря, грозой моллюсков и трилобитов. Но о них речь впереди.

Головоногий моллюск

Обитатели силурийского моря.

Глава III ПРАЩУРЫ ПОД ВОДОЙ

570 миллионов лет назад, с появлением скелетных организмов, кончилась туманная предыстория жизни и началась история, зримая и документальная. Словно вспыхнул свет рампы. Высветились монументальные декорации. Актеры в красочных костюмах повели замысловатый и захватывающий сюжет с превращениями, погонями и батальными сценами. Тут-то в затихшем зале обычно и раздается громкий шепот любознательного зрителя: «А где же здесь наши?» Ведь должны, обязательно должны во всякой порядочной истории действовать «наши», за кого можно болеть, кому от души хочется сочувствовать и желать победы.

В нашей истории в роли такого любознательного зрителя оказались биологи-дарвинисты, когда в середине прошлого века они приступили к составлению человеческой родословной. И выглядели они чуть ли не простаками: ведь для большинства людей тогда история человечества начиналась, согласно христианской догме, с Адама и Евы, то есть примерно 4–6 тысяч лет до нашей эры.

Потомками Адама и Евы собственно и ограничивался круг «наших». Ведь, согласно библии, все другие существа были сотворены отдельно и независимо. Знаменитый биолог граф Бюффон, правда, попытался расширить этот круг, включив в него и обезьян в качестве «опростившихся» потомков Адама и Евы, но вскоре отказался от своей кощунственной идеи.

Совсем иначе представлялось все это первым эволюционистам и, тем более, нашим современникам. Все живущие и когда-либо жившие на Земле организмы — это потомки первичных существ, протобионтов, появившихся, как мы теперь знаем, около 4 миллиардов лет назад. Общность тончайших биохимических реакций, одинаковое устройство аппаратов наследственности не оставляют в этом сомнений.

Значит, человек имеет право повторить пароль Маугли — «Мы с вами одной крови, вы и я!» — любому из полутора миллионов ныне живущих видов: и вирусу гриппа, и редиске, и скорпиону. Вот только поймут ли они? Услышат ли? Уж слишком далеко разошлись дорожки за четыре миллиарда лет. Даже в сказке Киплинга Маугли мог говорить только со зверями, птицами и змеями, а с дикими пчелами ни он, ни даже мудрый Каа общий язык найти не могли. Мир Маугли, его друзья и враги, — это мир позвоночных. От этого племени мы получили в дар красную кровь, крепкие кости, сильные мышцы и большой мозг.

Позвоночных не очень много. Сейчас на Земле их около семидесяти тысяч видов. А это всего 0,5 процента всех видов живых организмов.

Семьдесят тысяч линий тянутся через миллионы веков к общему рыбообразному предку, и среди них есть линия человека. Нам очень важно знать эту линию, и не только из законного любопытства. Изучая ее, мы сможем лучше понять законы эволюционного прогресса, законы преодоления тысяч запретов и ограничений, которые ставила природа на пути к разуму.

Но пройтись вдоль цепочки предков совсем не просто. Мешают десятки пробелов, десятки утерянных или нерасшифрованных страниц в летописи жизни Земли. И самая первая загадка, наивный вопрос: «А где же все-таки наши?», где позвоночные в самом начале фанерозоя?

ПОТЕРЯННЫЕ ПРЕДКИ