По следам минувшего

Во всех учебниках палеонтологии это название, образованное из двух древнегреческих слов, переводится как «членистошейные», или «суставчатошейные». И действительно, тяжелая, будто склепанная наспех из листовой брони, голова этой рыбы сочленялась с туловищным панцирем особым суставом. Но название этой рыбы можно перевести и совсем по-другому. Греческие слова «дейре» — шея и «дире» — фурия, богиня мести, пишутся одинаково. Так вот, пожалуй, второе значение как нельзя больше подходит к артродирам. Сами боги Греции, решись они отомстить ракоскорпионам и спрутам за всех съеденных ими позвоночных, не смогли бы принять более грозного облика. Ни раньше, ни после море не видело ничего похожего на эти бронированные громады с экскаваторными ковшами вместо головы. Эти чудовища (динихтис — десятиметровой, а титанихтис — тринадцатиметровой длины) ели, конечно, не только скорпионов. Так что в морском прибрежье сложилась очень напряженная обстановка. Ракоскорпионы теснили последних бесчелюстных. Кистеперые теснили скорпионов и бесчелюстных, а «фурии» — всех вместе.

Впрочем, случилось это уже в следующем периоде палеозойской эры — в девоне.

Латимерия

Ихтиостега

Глава IV ПЕРВЫЕ «РАЗВЕДЧИКИ» СУШИ

С девоном связаны судьбы всех героев предыдущей главы. Период этот выделили уже знакомые нам друзья-соперники Седжвик и Мурчисон. Это произошло в 1836 году, когда они дружно работали в графстве Девоншир — отсюда и название периода — и еще не успели поссориться из-за силура.

«Old Red» — «старый красный» — так назвали отложения девона английские геологи, потому что цвет песчаника, пятнами проступавшего по всему северу Англии, был красным — от кровавого до темно-бурого.

Странное дело, в нем почти не было морских беспозвоночных, зато часто встречались остатки рыб и растений. Особенно хорошую коллекцию удалось собрать в Шотландии. Коллекцию эту изучил и описал в своей книге тот самый академик Пандер из Петербурга, успехам которого втайне завидовал открыватель первых позвоночных Иоганн Рогон. Благодаря шотландским раскопкам мир узнал о самых первых кистеперых рыбах. А то, что именно им выпала честь стать родителями четвероногих обитателей суши, окончательно доказал знакомый нам Эрик Стенше.

Тем временем геологи по всей Европе и Америке вели разведку «старого красного», который оказался богатой кладовой нефти и угля. И везде им встречались рыбы. Находили рыб и случайно. Так однажды, выбирая грунт под фундамент в самом центре американского города Кливленд, рабочие увидели чудовищную трехметровую голову. Строители тут же бросили бульдозеры на раскопку кладбища артродир. Кажется, это был первый случай бульдозерных палеонтологических раскопок.

Но больше всего девонских отложений в нашей стране. А по Прибалтике до Ленинграда и Пскова протянулась зона, которую называют Главным Девонским полем. И это поле щедро «засеяно» ископаемыми. Разведать его, составить его геологическую карту очень помогли остатки рыб. Но среди обширнейших коллекций, собранных советскими палеонтологами, не было ни одной кистеперой рыбы, которая по сохранности могла бы сравниться с теми, какие привез из Шотландии Пандер, или с теми, которых изучали Стенше и его ученик Эрик Ярвик.

Как-то утром в кабинете литовского палеонтолога Валентины

Николаевны Каратаюте-Талимаа, той самой, что выступала экспертом «по делу о древнезубе и старозубе», зазвонил телефон, и взволнованный голос попросил ее срочно приехать на карьер Лоде: машинист экскаватора заметил в ковше странные остатки. На Лоде немедленно прибыли эстонские, латвийские и литовские палеонтологи — столь велик был интерес к этой находке.

Когда Валентина Николаевна и ее спутники сделали первую расчистку, они ахнули. Дно девонского озера открылось перед ними таким, каким оно было 380 миллионов лет назад. Его покрывали мелкие ракушки, устилали ветви папоротников, и среди них, казалось, дремали десятки крупных и маленьких рыб. Это были не кости и даже не скелеты, а полностью сохранившие объем и форму мумии кистеперых. Удалось опознать оба вида этих рыб. За много лет до этой находки, в разное время, они были описаны по отдельным костям и оба названы в честь Христиана Пандера: пандерихтис и лаккогнатус пандери, что значит «пандеровская рыба» и что-то вроде «яморот Пандера».

Несомненно, девон был веком расцвета рыб. И все же рыбы уже не основные герои этой главы.

ВЕЛИКОЕ ВТОРЖЕНИЕ

В девонский период мертвые пустыни континентов превратились в настоящие плодородные почвы, а значит, Земля с тех пор покрылась зеленым океаном растений. Выветривание горных пород, атмосферные осадки, речной сток, состав воздуха, всепланетный баланс воды и живых организмов — все стало похожим на то, что окружает нас сейчас, спустя 350 миллионов лет, и совсем не похожим на то, что было в недавно закончившемся силуре. Это была вторая великая геологическая революция.