По следам минувшего

В великих битвах, как правило, сторонних наблюдателей не бывает. Даже «нейтралы», хотят они того или нет, оказываются либо в выигрыше, либо в проигрыше. Вот и в истории «борьбы за власть» зверей и рептилий равнодушных не было. В самом деле, заглянем под корягу в каком-нибудь тихом затоне триасового времени. Кого мы там увидим? Конечно, стегоцефала. Он снова вернулся к подводной рыбьей жизни. Видно, на суше ему приходилось не сладко.

Почему же бывший царь природы оказался в таком плачевном состоянии? Ведь и из воды он первым вылез, легкими дышать тоже первым стал, насекомых первым есть начал, да еще в три глаза глядел.

Почему же судьба оказалась к нему так жестока? Ведь он заслужил лучшей участи.

МЕЖДУ ДВУХ СТУЛЬЕВ

Но вот как раз заслуг-то эволюция никогда и не помнит. Основным же просчетом бывшего царя природы оказался слишком незначительный размах его владений. Узкие прибрежные полосы — вот и всё. Верность воде в конце концов и привела стегоцефалов к упадку. А может, нарушение этой верности? Если получше разобраться, то легко заметить, что рыбы несравненно больше приспособлены к воде, чем стегоцефалы. А на суше пресмыкающиеся гораздо больше стегоцефалов свыклись с воздухом и отсутствием воды. Вот и получается что-то вроде сидения между двух стульев. И сидеть-то неудобно, да еще спихивают и с того, и с другого.

Пресмыкающиеся начали теснить стегоцефалов к воде и занимать их жизненные пространства. Стегоцефалам пришлось вернуться в воду, но рыб из них так и не получилось. К тому же вслед за ними отправились в воду и рептилии.

На этом пути некоторые из них стали ихтиозаврами — сильными и проворными морскими хищниками, которые к тому же рождали живых детенышей. Появились плезиозавры, нотозавры и многие прочие «завры», заселившие моря. Где уж было тягаться с ними стегоцефалам, хотя они боролись за существование, как могли. Одни вырастили наружные жабры. Другие, как, например, мастодонзавр, выросли на удивление громадными. Одна голова в длину не меньше метра. И все-таки эти приспособления мало им помогли. И стегоцефалы постепенно вымирают. Остаются только две их ветви: хвостатые и бесхвостые. К первой из этих ветвей относятся современные тритоны и саламандры. Ко второй — жабы и лягушки.

Вот так исчезает в триасовом периоде царство древних амфибий. Но рептилиям победы над амфибиями оказалось мало.

ВОЙНА ЗВЕРЕЙ И ЯЩЕРОВ

В триасовом периоде звероподобные, которых уже можно по праву называть зверями или млекопитающими (что одно и то же), жестоко расплачиваются за свое родство со стегоцефалами. Именно благодаря тому, что признаки амфибий взяли в них верх над рептильными, они в это сухое и переменчивое время проигрывают пресмыкающимся спор за мировое господство. Да это и не удивительно. Сухой климат и малое количество пресной воды не способствовали ни расселению, ни развитию млекопитающих. Их кожа испаряла слишком много влаги. Почки тоже оказались менее экономичными, чем почки рептилий. Одним словом, выигрывают рептилии, и с большим счетом. Можно даже подумать, что предки их словно предвидели этот резкий климатический скачок и заранее готовились к нему на благо последующим поколениям. А зверообразные такой «проницательностью» не отличались.

Какие же признаки способствовали победе рептилий?

Сухая кожа и более экономичный обмен веществ. Быстроходность и подвижность. Способность вырастать большими и легко приспосабливаться к различным условиям жизни. И наконец, то, что их яйца, отложенные в теплый сухой песок, хорошо развивались. Тогда как покрытые кожистой оболочкой яйца первых млекопитающих страдали от сухости.

Мы только что упомянули о том, что яйца первых зверей были покрыты кожей. Но это лишь одно из предположений специалистов. И что — яйца, и что — кожей покрыты. Пока еще твердо не установлено, каким именно способом размножались первые звери, но, судя по их сходству с австралийскими однопроходными, можно предположить, что они тоже какое-то время откладывали яйца и только потом стали рождать живых детенышей.

Конечно же, зверообразным пришлось плохо. Их со всех сторон теснили более прыткие ящеры.