По следам минувших эпидемий

В Древнем Египте, Индии, Китае предупреждение болезней возводилось в ранг официальной доктрины. Вопросы общественной и личной гигиены и профилактики получили некоторое отражение в Библии — своде книг, создававшихся на протяжении нескольких веков, — особенно в ее первой части — так называемом Ветхом завете. В нем имелись указания гигиенического характера, о постройке жилищ. Запрещалось загрязнять почву внутри стана (для отправления естественных надобностей предписывалось выходить за его пределы и засыпать испражнения землей), пить болотную воду, прикасаться к трупам людей и животных. Страх перед заражением породил и ряд правил по отношению к военной добыче: неприятельское «золото, серебро, медь, железо, олово и свинец, и все, что проходит через огонь, проведите через огонь, чтоб оно очистилось… все же, что не проходит через огонь, проведите через воду; и одежды ваши вымойте в седьмой день… и после того входите в стан» (Библия, Числа, 31, 22–24).

Древние китайцы и индусы не только изолировали инфекционных больных, но и владели некоторыми практическими навыками активной профилактики, например, пропитывали одежду выделениями из оспенных пустул, просушивали и надевали на детей, чтобы вызвать у них легкую форму заболевания и последующую невосприимчивость к нему.

Рассказ об эпидемических болезнях, пожалуй, правильнее всего начинать с работ Гиппократа (ок. 460–377 гг. до н. э.), в числе которых были и «Семь книг об эпидемиях». Однако прошли века, прежде чем представления о природе инфекционных болезней встали на прочную материалистическую основу. Если успехи хирургии шли, по словам известного хирурга Бильрота (1829–1894), через горы трупов, то эпидемиология, а затем микробиология прошли тяжелый путь порой трагических и кровавых по их последствиям заблуждений, мифических представлений о сущности заразных болезней и причинах их распространения, ожесточенной борьбы мнений, уязвленного самолюбия, человеческих жертв.

Древние врачи пытались объяснить некоторые болезненные явления в организме человека влиянием внешних условий, тем более что при особенно впечатляющих по силе эпидемиях, которые называют пандемиями (от греческого «пандемос» — всеобщий), наблюдались также эпифитии и эпизоотии, то есть массовые болезни растительного и животного мира. Астрологическая медицина говорила о могучем и таинственном влиянии космических сил на возникновение эпидемий и их ход, подчеркивая смертоносную власть Сатурна.

Учение Гиппократа о «внутренней гнилости» организма сменилось представлениями о миазмах — ядовитых испарениях почвы, вызывающих заболевания. В то же время «прилипчивость», то есть заразность, чумы не вызывала сомнений уже у греческого историка Фукидида (V в. до н. э.). Но только в XV веке преподаватель Падуанского университета Джироламо Фракасторо с поразительной для того уровня знаний ясностью сформулировал представление о сущности и путях распространения инфекций. В его труде «О контагии, контагиозных болезнях и их лечении» четко различались три возможных пути заражения: путем непосредственного соприкосновения, через предметы, которые воспринимают зародыши контагия и сами становятся вследствие этого очагами заразы, и наконец, через воздух. Во всех случаях, считал Фракасторо, заражение осуществляется через мельчайшие ядовитые «семена» или «зародыши» болезни. С этого времени слово «контагионисты» надолго вошло в медицину — им стали называть сторонников представления о контактной передаче болезней.

Новые факты и наблюдения способствовали распространению контагионистских взглядов. День, когда голландец Антони ван Левенгук (1632–1723) с помощью тщательно отшлифованной линзы сконструировал первый микроскоп и открыл новый неведомый мир «забавных зверюшек — анималькулей», молено считать днем зарождения микробиологии. Спустя столетие итальянец Ладзаро Спалланцани развенчал миф о самозарождении микроорганизмов, показав, что они размножаются делением, И все-таки научная микробиология, а соответственно и эпидемиология, всерьез начинаются с работ французского ученого Луи Пастера и немецкого микробиолога Роберта Коха, которые не только открыли возбудителей ряда инфекций, но и предложили действенные меры их профилактики.

В соответствующих главах читатель более подробно ознакомится с историей изучения таких опасных болезней, как оспа, чума, проказа, холера, бешенство, малярия и сыпной тиф.

Заразные болезни давали богатую пищу воображению. О них повествуют не только исторические документы — нередко они делались темой художественного слова и изобразительного искусства. В ряде легенд и мифов вымысел нередко переплетался с реальными фактами и меткими наблюдениями.

Фантастические представления о «повальных» болезнях отражали культурный уровень и социальные условия той или иной эпохи. Народный эпос «Калевипоэг» так рисует картину человеческих напастей: