По следам преступления

Это средство было известно более двух тысяч лет тому назад. Для того чтобы развязать язык допрашиваемому лицу, в Китае применялся гашиш, у ацтеков — сок одного из видов кактуса. Путешественники, побывавшие на Мадагаскаре, уже давно описали, что обвиняемые — для доказательства своей правоты — должны были выпить сок какого-то дерева и разбирательство виновности зависело от вызванного соком действия. В предшествовавшие эпохи для этой цели больше всего использовали алкоголь. Один американский профессор писал, что в принципе нет разницы между тем, когда кого-то спаивают в баре, так как интересуются его болтовней, и тем, когда на белоснежной больничной койке врач делает инъекцию в вену.

Алкоголь развязывает язык, однако обычно люди в состоянии опьянения болтают о пустяках, фантазируют.

Во время первой мировой войны было замечено очень много таких случаев, когда после операции раненые солдаты, проснувшись после наркоза, обычно становились разговорчивыми, а иногда и выбалтывали секреты. Некоторые разведывательные органы империалистических государств применяли этот „метод” при допросах. Позднее то же самое явление отмечалось и при применении отдельных препаратов, которые давались для уменьшения или прекращения болей при родах.

Как происходит допрос с применением „сыворотки правды”? Приведем цитату из статьи одного исследователя, который является ярым приверженцем этого метода.

„В начале действия введенной инъекции испытуемому показывают какой-либо общеизвестный предмет, например часы или ключ, и просят запомнить, что ему показали. После этого, спустя определенные промежутки времени, у него спрашивают, помнит ли он об этом. Вначале он отвечает без промедления. По мере того как усиливается действие наркотика, он впадает в такое состояние, когда у него в памяти уже нет четкого представления о показанном предмете. В это время на испытуемом можно заметить и прочие признаки действия наркотика. А именно: общая неспособность к ориентации — он в значительной степени теряет способность определять расстояние и тянется к таким предметам, которые он не может достать. У него наблюдаются слабые галлюцинации, он начинает сгонять с одежды воображаемых мух, хватает воздух”. По мнению профессора, это именно тот момент, когда наступает время допроса.

Достоверность показаний человека, сгоняющего воображаемых мух и хватающего воздух, не требует особых комментариев.

„Сыворотка правды” дает возможность фальсифицировать доказательства, заниматься произволом и устраивать провокации. Она была осуждена Организацией Объединенных Наций, осуждается органами правосудия и следственными органами социалистических стран, ее применение противоречит принципам человеческого достоинства. Таким образом, даже самой мысли о ее применении нет места в социалистическом правосудии.

Тот, кто признается

Нет пыток, нельзя применять „детектор лжи”, делать инъекции „сыворотки правды” — так каким же образом можно получить откровенное признание? Действительно, каким образом получается — задают часто вопрос, — что преступник сам делает признание в ущерб себе, когда его не принуждают к этому никакими средствами.

…Холодная, снежная зимняя ночь. Оперативная группа по осмотру места происшествия работала на месте взлома. Осмотр затянулся надолго. Следователи уже заканчивали работу, когда возле них, взвизгнув тормозами, остановилась машина.

— В свете фар я видел мелькнувшего мальчугана, — сказал водитель.

— Здесь, на пустынной трассе?

Но водитель уже выскочил из машины и направился прямо к кустам возле дороги. Оперативники последовали за ним. Спустя несколько минут в теплой машине дрожал больной, дряхлый горбун. Из глаз его катились слезы, он задыхался от плача. Позднее, когда он смог говорить, он тихо повторял:

— Убил, я убил.

— Кого?

— Ну, кого вы ищите, в госхозе.

Следователь отдал необходимые распоряжения, так как неподалеку действительно находился госхоз. Однако там никто не знал, что доярка Эржебет Келе лежит в своей комнате мертвой. Несчастный горбун долгие годы ухаживал за ней. Красивая, сильная, здоровая женщина, однако, только обманывала его и забирала все деньги. А в этот день объявила ему, что выходит замуж. Тогда калеку обуяла ярость и он задушил девушку. Потом без пальто выбежал на дорогу. Он сам не знал, куда бежит. И только когда он увидел милицейскую машину, до него дошло, что он совершил. Горбун спрятался среди кустов. А когда его оттуда вытащили, то был убежден, что приехали за ним, и во всем признался.

Признание предшествовало обнаружению убийства. Это, однако, редкий случай. Преступники, совершившие тяжкие преступления, упорно запираются.

„Под тяжестью улик”

„Под тяжестью улик он признался в совершении преступления” — читаем мы в сообщениях на уголовные темы. Подозреваемый в большинстве случаев признается в совершении преступления „под тяжестью улик” только тогда, когда видит, что его искреннее признание будет считаться смягчающим вину обстоятельством.