По следам прошлого

Не отыскав ответа на свой вопрос, я задержал дыхание и окунул голову в воду. Несколько мгновений не двигался, а после поднялся и, нависая над лоханью, стал жадно глотать воздух. Струи потекли с намокших волос, капли стали собираться на лице, падать на темную гладь и звонко разбивались, оставляя круги. Ледяная вода пробрала тело ознобом, отрезвила. Нельзя забывать о Лери, о нашем с ней счастье — оно ничуть не хуже того, что я испытал, оказавшись на месте другого мужчины, на месте безжалостного зверя. Оно чище и праведней. Деревенские мужья нередко изменяют женам, а жены нередко бегают к чужим мужьям, но у нас с Лери все иначе. Она никогда не простит меня. Повезло, что она вовсе вернулась ко мне.

Нельзя думать об Асфи.

— Духи, спасите меня от грязных помыслов, — пробормотал я, стараясь избавиться от очередной скверной мысли, запрятанной глубоко в сознании, что в таких вопросах духи сами беспомощны. Они никогда не помогают. Но, желая поверить в обратное, продолжил молиться: — Избавьте от плотского желания и отравляющей зависти к зверю. Милосердием своим оградите от низменных проступков…

* * *

Рассвет утратил былую власть над разумом. Теперь, глядя на него, я думал о скверном. Эта скверна распространялась и укоренялась с небывалой скоростью и силой. Она селила в душе одновременно страх и сладость. Страх был перед самим собой, перед невозможностью отгонять короткое воспоминание, дарящее ту самую сладость во всем теле, и думать, думать, думать… Раз за разом представлять Асфи, испуганно отпрянувшую и утратившую разум. Осколки в напряженной руке, кровь, пролитую на пол, — полную отрешенность Асфи от боли. Но, как всегда, мои чувства поменялись: страх остался, а горечь уничтожила сладость — меня так любить не будут. Выходит, я хуже Вольного. Выходит, деревенские никогда не врали мне, но зачем-то врет Роми.

Солнце разгоралось на горизонте тонкого проема, образованного несколькими домами. Прохладная трава, колеблясь под ветерком, ластилась к рукам. Над головой безмятежно шумела липа, вдали заголосила ранняя пичуга. Краем глаза я уловил движение у дома. Разглядев Асфи, сбегающую по ступеням, ощутил прилив тепла. Дыхание перехватило; я смял траву руками. Девушка зябко ежилась, быстро потирая плечи, сминая пальцами длинные рукава рубахи. Остановилась напротив, не замечая меня. Прикрыв рот, зевнула, затем подняла руки к небу и хорошенько потянулась. Гибкое тело приковало взор, и я сумел отвернуться только на миг. Асфи завела руки за голову и на носочках повернулась. Наконец увидев меня, отпрянула и обняла себя.

— Привет, — поздоровалась она и резко отвернулась. Вздернула курносый нос. — Ты почему здесь? Не спится?

— Привык рано вставать.

— Раньше Елрех? — Карие глаза стали совсем широкими. Быстро оглянувшись на дом, девушка с удивлением призналась: — Не думала, что такое может быть. Она ведь встает до рассвета.

Я закусил с силой щеки, но улыбка все равно вырвалась. Было бы глупо дальше корчить из себя недовольного. В горле билась жилка, пьянящая легкость наполнила тело, согрела ноги.

— Я встаю затемно. Люблю встречать рассветы. А ты зачем поднялась так рано? Отдохнула бы после дороги.

Показалось, будто она вздрогнула перед тем, как уставиться на горизонт. Отступила на два шага, сходя с дорожки, и мотнула головой. Темные пряди упали на румяные скулы.

— Сначала дела — потом отдых. Сейчас умоюсь, разомнусь, потом пойду будить рогатого тирана.

До меня не сразу дошло, о ком она говорит, но догадки подтверждались с каждым дальнейшим словом — иногда с непонятными словами. Откуда она? Никогда не слышал даже похожего произношения.

— Елрех сказала, что он устроил в городе ревизию. Черт бескопытный. Теперь хоть бы нам козни не устроили перед отходом. А ведь тут предстоит приобрести кучу вещей в дорогу. — И, поежившись, пробубнила: — Его бы в налоговую инспекцию отправить, он бы и среди бюрократов шороху навел, и остальным жизни не дал. Наверное, и в коллектив вписался бы идеально.

Замолчав, посмотрела на меня извиняющееся, словно пожалела о сказанном. И произнесла:

— Не обращай внимания. Настроение по утрам редко бывает хорошим, а тут еще и сборы на носу.

— Ничего, понимаю.

— Ну, — пожала плечами, — я тогда пойду. А то, боюсь, поклонницы Роми нехорошо отнесутся к девице, делающей зарядку у него во дворе. — Посмотрела прямо в глаза, взглядом отбирая глоток воздуха, и попятилась. Заморгала часто, точно пробовала отвернуться, но не могла. — Буду за домом.

От короткой фразы ее черты лица на мгновение дрогнули, скривились, но быстро превратились в неловкую улыбку. Продолжая отступать, Асфи провела рукой по волосам, убирая их с лица и обронила лишнее — я ведь и так все понял. С первого раза понял…

— Это для Елрех. Вдруг она потеряет, искать будет. Скажешь ей, ладно? — И быстро отвернувшись, едва слышно выдохнула: — Идиотка…