По следам прошлого

До захода солнца я успела перебрать вещи, провизию, сложить все снова по просохшим и залатанным сумкам. Кейел же разлил остатки ухи по мискам, поставил порцию перед каждым. Даже перед Дароком, снова заговорившим со мной о своем — теперь о долинах драконов, о самих ящерах, об их величии.

— Умел бы ты удар держать, человек, — взяв миску с примятой травы, внезапно обратился Дарок к спине Кейелу, — я бы тебя в войско к себе позвал.

Я против воли нахмурилась, ощутила тревогу под сердцем. Кейел промолчал. Прежде, чем самому сесть за ужин, озаботился состоянием Роми. Я, отложив осмотр ножен, тоже принялась за еду.

А Дарок продолжил говорить громче, чтобы все слышали:

— Мы слабых васовергов берем как раз в услужение. Жрать готовят, а вечерами они развлекают нас рассказами и песнями. Как бабы, да только за себя постоять могут. Научишься меч в руках держать — приходи. Я тебя к себе поближе пристрою. Речами о духах всех братьев моих забавлять будешь, а еда твоя вкусная. Не в каждой харчевне такая перепадет. Ценить тебя будут сильнее своих матерей.

Я стиснула ложку в руке и зажмурилась. Вкус ухи сладковат был, насыщенным, аппетит пробуждал, но Дарок умудрился все испортить. Кейел опять молчанием отвечал, хоть и заметно злился — хмурился, губы поджимал, а движения стали резче. Его хотелось как-то поддержать, да так, чтобы не унизить.

После ужина Дарок с довольной физиономией отдал миску Кейелу в руки. Будто хвалил за то, что парень собрался мыть посуду за нами. Кейел собрал все в корыто, им же сделанное всего за полдня, и направился к реке. Я вскочила следом.

— А ты куда? — удивился он, останавливаясь. — Я сам справлюсь.

— Помогу. Я человек, — громко отметила, — женщина простая. Надо командовать — командую, а так и в обычных делах полезна буду. Идем.

В затылок будто тяжесть давила — Дарок с недовольством провожал нас взглядом. Но я только плечи распрямила и любовалась профилем Кейела. Хорош он собой. Во всем хорош.

У реки было прохладно. Журчание воды загасило капли вспыхнувшей злости. С посудой управились быстро. Кейел поднял корыто высоко, поставил на берег, стараясь не налегать грудью на песчаную землю. Сами выбрались пологой трещиной-тропой и к лагерю возвращались в уютной тишине. По дороге он зевнул и тряхнул головой, стараясь скинуть волосы с глаз. Я заступила ему путь, с наслаждением заправила пряди за уши и привстала на носочках.

— Поцелуешь? — спросила тихо.

Он глубоко вдохнул, замер. Затем глянул на ношу растерянно, будто не знал, как быстро от нее избавиться. А я хохотнула и с улыбкой продолжила путь.

Однако в лагере стоило ему только руки освободить, сама к нему в объятия прыгнула и поцеловала. Сладко, до головокружения и слабости в ногах. Счастье в зелено-карих глазах и заметное недовольство Дарока лишь подстегивали к дальнейшему проявлению ласки.

Кейел лег спать первым. Последние лучи еще не успели угаснуть, а он устроился на лежанке. Только я его поцеловала в уголок губы, растянутый улыбкой, а через миг Кейел уже спал. Утомился за бессонную ночь и день беготни.

Укутавшись в его плащ, я смотрела на костер. Стерегла его сон. Когда душа Щедрого Таррила засияла ярко, затмевая ближайшие звезды, пришла пора будить Кейела. Будить не хотелось, и меня вдруг осенило… Почему не попросим помощи у Мивенталь, как делали это в той жизни? Духи живут вне времени, значит, Кейела помнить должны.

Однако будить его все равно пришлось. Путь до священного кольца предстоял неблизкий, а Роми еще и мог тормозить нас. У меня не было никакого желания валиться с ног к закату.

А с зари путь продолжился… Шли лесом. И он то густел, то редел. Привалы из-за Роми старалась делать каждые полчаса. Рогатый шагал молча, посохом щупал тропу, на него же налегал, когда необходимо было перешагнуть яму. Помощь принимал неохотно, и только от Кейела. Меня к себе не подпускал, а Дарок и предлагать ничего не думал. Четырехрогий воин и вовсе стремился отдалиться от меня с Кейелом, будто обиделся, что я позволила слабому человеку ухаживать за собой.

К полудню поднялся ветер. Гнул кроны до треска, гулял между стволов, унося сырость. Выглядывая Елрех в густых зарослях и стараясь заметить ее, я только увидела, что тамаргов с нами нет. Очухалась… Были, были рядом, а потом исчезли… Спросила о них у Кейела, постоянно идущего рядом со мной. Как выяснилось, в первый же день на поляне, Кейел перевел их вброд на другой берег и отпустил на волю. Он оттянул ветки от лица и поделился:

— Теперь волнуюсь, не поспешил ли. Если не одичают, не выживут.

— Жить захотят — выживут, — отмахнулась я. Прошла следом за широкой спиной парня и поймала лицом паутину. И снова забывчивость смело. Только что ведь он прошел передо мной, а паутина мне на лицо легла. Ему максимум на одежду липнет! — Кейел, а ты призвать Мивенталь не хочешь?

Он споткнулся, разворошил носом сапога мох. Настороженно оглянулся и спросил:

— Зачем?

— Не знаю, — пожала я плечами и подтянула сумку. Кейел тащил на себе и свои вещи, и Роми. — Пусть бы постерегли наш обеденный отдых.