По следам прошлого

— Правда, Алийка. — Имя вспомнил не сразу, а произносил тогда, когда нужно было разбить ожившие образы в голове. С очередным движением, вызвавшим ее стон, мазнул губами по виску девчонки. — С первого взгляда на тебя во рту пересохло.

Ей нравилось слышать этот полуобман, а мне ничего ни стоило потрепаться немного. Зато после него она быстро забывала о том, что моя нежность и ласка легко меняется силой и жестокостью.

Тело трясло от слабости и бессилия, когда за окном собрался туман. Я сел, спустил ноги на холодный пол. Посмотрел за окно. На улице стояла глубокая ночь, до рассвета было далеко. Тумана тоже не было, просто от нашего дыхания запотело окно. Клонило в сон, но хотелось пить.

Чужая рука погладила поясницу, и ее хотелось сбросить. Скрипнула кровать.

— Я тебя раньше тут не видела, — перевернувшись на бок, довольным голосом протянула Алийка.

— Ты работаешь тут три рассвета, — напомнил я.

Она замялась. То ли ей ответ не понравился, то ли его тон.

— Кейел, а ты наемник, да?

— Уйди.

Она уходила громко. Так же громко, как получала удовольствие, ерзая подо мной. Видимо, обиделась. Рывком скинула с себя одеяло, соскочила с кровати, обдавая меня сквозняком. Отыскала платье и, хлюпая носом, громко топала, неловко натягивая на себя яркую тряпку.

Хлопнула дверь, в коридоре послышались быстрые шаги, и наконец все затихло. Я облокотился на колени и спрятал лицо в ладонях. Что теперь делать? Как жить дальше?

Асфи

Лес просыпался. Птицы перелетали с ветку на ветку, щебетали, заливали ранними песнями всю округу. Будили сонных зверьков, осторожно высовывающих носы из нор. Мох бережно обнимал босые ноги, омывая их утренней росой. Солнце проникало лучами под лиственные кроны и согревало почву. Впрочем мне вся эта забота была ни к чему.

Я оглядывалась, пытаясь понять, как далеко забралась в глушь. Сначала бродила на опушке леса, ожидая утра и проговаривая все, что могла вспомнить. Рассуждая вслух, как бы могла поступить, если бы была умнее. И потом… Боль стала невыносимой, и я попыталась сбежать от нее. Бежала легко. Ни веточки, ни кочки, ни камни, ни скользкие скаты, ни крутые подъемы — ничего не могло помешать Вестнице на ее пути. И я бежала до тех пор, пока не забыла причины, которые гнали меня.

Предрассветный туман, проникнувший в густые заросли леса, умыл меня и привел в чувства. Теперь предстоял обратный путь к Обители, а ночь показалась глупостью. Впрочем, эта глупость до сих пор тяготила и пугала.

Высокая трава укрыла гнездовье в низине. Я ощутила поглаживание щиколотки и только тогда пригнула траву. Клубки зеленых змей с щетинистым хребтом лежали по стороном от меня. Чудом, дарованным Вестницам, стопа встала в крохотный свободный островок. Пройдохи аспида — одна из самых опасных змей Фадрагоса — расползались от меня неохотно, но и без шипения и выставленных зубов. Словно не чувствовали от меня никакой тревоги.

Солнце поднималось все выше и выше, а я шла без устали.

Зов в груди усилился, зазвучал громче, как прекрасная мелодия, и я поняла откуда-то, что Обитель близко. Конкретно этот зов отличался от предыдущих. Он окрылял, придавал сил и разливал сладость в душе. И я улыбалась ему, забывая все невзгоды.

Ворота встречали радушно распахнутыми створками. Охранные духи поцеловали меня теплом и провели мимо стражи в город. Знакомый фангр, когда-то встречавший меня на этих же воротах, стоял ко мне лицом, облокотившись на забор загона с вьючными животными. Рядом потягивался напарник, дергая длинными ушами. Судя по их кислым выражениям лиц, им было скучно. Но несмотря на это, они не обратили на меня никакого внимания. Что прошла мимо них босоногая девушка в рубахе, порванной на плече, что не прошла — все равно. Где я потеряла куртку, понятия не имела. Не помнила. Утром лишь увидела, что колючие ветки не пощадили ни рубаху, ни штаны, оставляя на них зацепки и прорехи.

Стоило вслед за мной к воротам подойти другому путнику, как стражники прервали беседу на полуслове и подобрались.

Я углубилась в город, осторожно обходя прохожих. Зов усиливался и дарил безмятежность. Иногда меня все-таки замечали горожане.

— С вами все в порядке? — подошла ко мне синеокая эльфийка, едва достающая мне до плеча. Совсем еще ребенок… — Вам помочь?

Я положила руку на острое плечо, и девочка испуганно оглянулась на дом. На крыльце стояла точная копия ее, но взрослая, и с опаской наблюдала за нами.

— Все в порядке, — громко ответила я, обращаясь прежде всего к маме девочке. — Пусть духи будут благосклонны к вашей доброте!

Склонив голову, услышала похожее пожелание в ответ.

За тихой улочкой раскинулась громкая и суетливая площадь. Огромная карта Фадрагоса висела в воздухе, будто подвешенная на невидимые нити. Дом мудрецов возвышался перед ней, как белый храм с витражными окнами. Его помпезность незримо давила на плечи и голову, будто находящиеся в нем сходу хотели показать горожанам, что они выше, значимее и важнее. Этот трюк работал, как надо. Но не на меня.