По следам сенсаций

— Законы механики незыблемы. Все покушения на них потерпели крах. Что касается теории относительности и квантовой механики, то эти новые области науки лишь установили пределы применимости ньютоновской физики, а не опровергли её.

— Разве классическая механика настолько закостенела в своём развитии, что в ней и открывать больше нечего?

— Тем не менее нет ничего наивнее попыток опровергнуть Ньютона теоретизированием вокруг машины Дина…

А нельзя ли использовать машину Дина в иных целях? Так ли уж бесперспективны подобные аппараты? И во всём ли безупречны выводы Ньютона?

«Однажды, спасаясь от турок, попробовал я перепрыгнуть болото верхом на коне. Но конь не допрыгнул до берега, и мы с разбегу шлёпнулись в жидкую грязь. Вот уже всё туловище моего коня скрылось в зловонной грязи, вот уже и моя голова стала погружаться в болото, и оттуда торчит лишь косичка моего парика. Что было делать? Схватив себя за эту косичку, я изо всех сил дёрнул вверх и без большого труда вытащил из болота и себя и своего коня, которого крепко держал обеими ногами, как щипцами. Да, я приподнял на воздух и себя и своего коня и, если вы думаете, что это легко, попробуйте проделать это сами…»

Ба, да никак это россказни барона Мюнхгаузена! Они самые. Приведённую цитату предпослал журнал «Техника — молодёжи» статье «Прав или не прав Исаак Ньютон?». Выступление журнала закрыло дискуссию вокруг пресловутой машины Дина. То был последний, девятый вал эмоционально-интеллектуальной бури, разыгравшейся на страницах научно-популярной прессы. Казалось бы, он разнёс в щепки новый, снаряжённый отнюдь не библейским капитаном ковчег, на котором пытались выплыть в науку закамуфлированные идеи вечного двигателя. Вроде бы брожение умов улеглось. Вроде бы и толковать больше не о чём. Зачем же гальванизировать труп?

И всё же сенсация, связанная с машиной Дина, стоит того, чтобы к ней вернуться. Нет, не для того, чтобы любым путём сызнова эпатировать публику. Слишком уж сильным было это беспрецедентное по масштабам искушение, чтобы о нём можно было легко забыть. Оно всполошило не только любителей острого чтива, но даже учёных, а особенно неугомонное изобретательское племя. Воистину неугомонное: взбудораженное многошумными спорами вокруг американского «патента № 2886976», оно не утихомирилось по сей день, хотя все точки над «i» уже расставлены, установлена подлинная ценность всех покушений на незыблемость фундаментальных законов механики, авторам всех теоретических «новаций» воздано по заслугам. Куда там! Эхо сенсации до сих пор бродит изобретательскими тенями по издательским коридорам. На редакционном столе нет-нет да появляется какой-нибудь «абсолютно неуязвимый» проект безреактивного летательного аппарата «нового типа», то бишь усовершенствованной машины Дина. Читал ли изобретатель материалы дискуссии? А как же! Согласен с критикой несостоятельных претензий Дина и его сподвижников? Вполне. Тогда чего же тратить впустую время, энергию, наконец, деньги? Видите ли, патент Дина подсовывает конструкцию заведомо негодную («с целью дезинформации»), а настоящая-де машина «летает, только засекречена».

Распространению легенд вокруг имени Нормана Дина в немалой степени содействовала популярная пресса.

Интересно и поучительно было бы посмотреть, как зарождалась сенсация, как перетекала информация из страны в страну, кто впервые наполнил ветром доверчивости яркие паруса спекуляции, не правда ли?

Иногда шахматные композиторы, предлагают хитроумные задачи, которые можно решить лишь в случае, если догадаешься, вернее, однозначно определишь, какие ходы предшествовали острой ситуации, сложившейся на доске. Такой приём называется ретроградным анализом. Давайте и мы проделаем своего рода ретроградный анализ. Итак, направимся по следам сенсации, только вспять — от эндшпиля к дебюту.

Финал мы уже знаем — мат приверженцам ниспровергателя закона Ньютона.

Матовая ситуация сразу же создалась после выступления в газете «Известия» академика Б. Константинова со статьёй «Кто прав — барон или Ньютон?», хотя первый грозный шах был объявлен ещё до этого доктором физико-математических наук профессором Г. Джанелидзе в ленинградской газете «Смена».