По следам Штирлица и Мюллера

Преемник Брюннинга на посту канцлера фон Папен резко сменил курс. 4 июня он распустил рейхстаг. Отменил закон о запрете СА и СС, в обход конституции разогнал прусское правительство. Очередные парламентские выборы обернулись победой нацистов. За них проголосовало 13,7 млн человек, они стали крупнейшей фракцией рейхстага, и на пост председателя рейхстага выдвинулся Геринг. С Гитлером и его приближенными начали консультироваться Папен, Гинденбург, Шлейхер, представители Рейхсвера, тузы промышленности. Предлагали составить коалиционное правительство из нацистов и партий центра. Но фюрер требовал себе пост канцлера и еще ряд ключевых портфелей для НСДАП, а ему предлагали только вице-канцлера.

Он не согласился, и правительство Папена «зависло в воздухе» — большинство парламента находилось в оппозиции к нему. Канцлер опять распустил рейхстаг, назначив выборы. Для нацистов это чуть не кончилось плачевно. Гитлера обвиняли, что он не взял «синицу в руках», погнавшись за «журавлем в небе». А с другой стороны, встречи и переговоры фюрера с финансистами, промышленниками, военными оттолкнули самых «революционных» избирателей. На ноябрьских выборах в рейхстаг НСДАП потеряла 2 млн голосов и 34 депутатских мандата.

Такие результаты «соглашательства» вызвали взрыв внутри НСДАП. Ей вообще грозил распад. Фюрер оказался в катастрофическом меньшинстве. Сторонники углубления революции всячески клеймили его «оппортунизм». Гитлер в тот момент даже колебался — а может, ему самому возглавить радикальное крыло своей партии, призвать к вооруженному захвату власти? Но и это было уже невозможно. В революционном крыле выдвинулся свой лидер, идеолог НСДАП Грегор Штрассер. Он и по своему облику импонировал крайне левым — эдакий рубаха-парень, не дурак пожрать и выпить, ввернуть соленое словцо и по-простому, по-рабочему, поливавший «предательство» Гитлера.

Фюрер, невзирая на трудности и сомнения, удержался на прежней позиции, заявив, что революция — «это вовсе не значит, что следует руководствоваться примером Советской России и ликвидировать частных собственников как класс. Наоборот, надо всячески поощрять их способности в строительстве новой экономики. Я не допущу, чтобы Германия прозябала в нищете и голоде, подобно Советской России».

Ну а для Папена новый состав рейхстага оказался еще хуже, чем прежний. Опору среди депутатов он так и не обрел. Выступил с инициативой еще раз распустить парламент, назначить еще одни выборы. Седьмые в одном году! Но тут уж воспротивился Гинденбург и его советники. Выборная чехарда грозила окончательной раскачкой государства. 17 ноября Папен ушел в отставку, канцлером стал фон Шлейхер. Он тоже вынашивал идею коалиционного правительства. Повел переговоры со Штрассером, предлагая ему то, от чего отказался Гитлер, — посты вице-канцлера и министра-президента Пруссии. Это грозило расколом в НСДАП.

Но у Штрассера в партии было много врагов: Геринг, Геббельс, Фрик, Рем, Гиммлер. Опираясь на них, фюрер провел партийное решение: запретить идеологу прямые переговоры с канцлером. Рем сделал все, чтобы вывести из-под влияния Штрассера штурмовиков. А в декабре на встрече со Штрассером в отеле «Кайзерхоф» Гитлер вдруг закатил совершенно безобразную сцену с истерикой, катанием по полу и кусанием ковра, обвиняя сподвижника в раскольничестве и попытке узурпировать партийное руководство. Тот был шокирован, счел, что с «психом» разумный компромисс невозможен, и сгоряча подал в отставку. Что Гитлеру и требовалось. Он отстранил Штрассера от всех постов, а когда недавний главный идеолог уехал отдохнуть и развеяться за границей, его исключили из партии и все неудачи объяснили его «предательством».

Между тем позиции у правительства Шлейхера оказались еще слабее, чем у Папена. Антикризисная программа, обнародованная канцлером, по сути повторяла программу Брюннинга и вызвала недовольство как рядовых граждан, так и промышленников. Опоры в рейхстаге это правительство тоже не получило. А в окружении президента начал интриги против Шлейхера фон Папен, мстил за свою отставку. Подключились промышленники, финансисты. Убеждали Гинденбурга, что дееспособный кабинет может возглавить только Гитлер. Решения дряхлого президента обычно определял его сын Оскар — его поймали на воровстве. Он прикарманил значительную часть средств, выделенных для помощи разорившимся землевладельцам Пруссии. Намекнули на огласку, и он тоже поддержал.