По следам снежного человека

В Дели меня внезапно охватил панический страх при мысли о том, что я недостаточно знаком с альпинизмом и альпинистской терминологией, а в частности с историей борьбы за Эверест, и я купил все книги по этому вопросу, какие только смог найти. Среди них оказалась «Гора Эверест, 1938» Тилмена; в ней имелось «знаменитое» «Приложение Б»: «Антропологический и зоологический раздел, в частности проблема снежного человека». Строгие критики могли бы упрекнуть Тилмена в чересчур легкомысленном отношении к вопросу, но нельзя отрицать, что упомянутое приложение было для своего времени (1947 г.) самым исчерпывающим обзором фактов, относящихся к данной теме, и сохранило свое значение до наших дней. Почти все писавшие впоследствии о снежном человеке, за исключением специалистов ученых, без стеснения заимствовали из «Приложения Б», либо цитируя отдельные неподражаемые фразы Тилмена, либо приводя содержавшиеся в приложении доказательства существования снежного человека. Многие добросовестно воспроизвели и некоторые ошибки; думаю, это очень позабавило Тилмена, особенно в тех случаях, когда не делалось ссылок на источники.

Сидя в самолете Дели — Катманду, я погрузился в чтение «Приложения Б», и тут произошло второе совпадение. Я дошел до того места, где рассказывается, что капитан Джон Хант в 1937 г. обнаружил на перевале Зему (5875 м) на восточном склоне Канченджанги следы снежного человека. Не требовалось особой сообразительности, чтобы догадаться, что капитан Джон Хант 1937 г. и полковник Джон Хант 1953 г. — одно и то же лицо: поэтому во время остановки в Лакхнау я с ним заговорил на эту тему. Меня сразу же поразило искреннее убеждение Ханта в том, что снежный человек действительно существует, и я впервые отнесся к вопросу с полной серьезностью. В конце беседы полковник сказал:

— По моему мнению, настало время организовать экспедицию, единственная задача которой должна состоять в изучении проблемы йети на подлинно научной основе.

Фактически с этого и началось то, что затем превратилось в Гималайскую экспедицию 1954 г. «Дейли мейл». Мысль об организации научной экспедиции внушил мне Хант, и при первом удобном случае я сообщил о нашем разговоре в Лондон. Если такой человек, как Хант, считает экспедицию для поисков йети целесообразной, то рано или поздно найдется кто-нибудь, кто возьмет на себя финансирование этого предприятия. Возможно, Лондонская контора моей газеты не заинтересуется этой идеей, но я считал, что начальство во всяком случае будет довольно, если я поставлю его в известность.

Я написал в Лондон, но сразу ответа не получил и на время забыл о снежном человеке. С меня было достаточно других забот. В Катманду поддерживать контакт с членами Эверестской экспедиции оказалось, как я и предполагал, очень трудно. Через неделю они двинулись в далекий путь к Эвересту.

В отчаянии от того, что источник информации от меня ускользает, я набрал с бору да с сосенки собственную партию и последовал за ними. Как ни спешил я, все приготовления были закончены только 26 марта. 13 апреля, пройдя весь путь от Катманду без всяких остановок для акклиматизации, я прибыл к тому месту в верхней части ледника Кхумбу, непосредственно у подножия, ведущего в Западный цирк страшного ледопада, где впоследствии находился базовый лагерь… Когда я появился, в лагере только что разместилась передовая рекогносцировочная группа во главе с Эдмундом Хиллари. Полдень недавно миновал, и Хиллари с Джорджем Бендом и Майклом Уэстмекоттом находились высоко над нами, изучая путь через ледопад. В лагере оставались Джордж Лоу, доктор Гриффит Паф и Том Стобарт. Я смог провести с ними только час, так как до наступления ночи должен был возвратиться на свою стоянку, расположенную на середине склона ледника Кхумбу.

Я не помню теперь, как это случилось, но когда мы сидели в одной из палаток и пили чай, разговор зашел о снежном человеке. Джон Хант заразил товарищей своим энтузиазмом, хотя всем было совершенно ясно: ничто не должно отвлекать внимание участников данной экспедиции от основной задачи — восхождения на Эверест. Однако Том Стобарт (имевший ученую степень Шеффилдского университета по зоологии) во всеуслышание заявил об исключительном интересе, с каким он относится к проблеме йети; по его словам, он и еще некоторые из его товарищей уже подумывали об организации следующей экспедиции для изучения снежного человека, если только удастся раздобыть средства. Тут я заметил, боюсь, почти без всяких оснований, что у меня имеются кое-какие перспективы достать деньги. Мы договорились, если все пойдет хорошо, объединиться. По правде говоря, мы предавались грезам курильщиков опиума или, пожалуй, точнее — грезам, навеваемым пребыванием на большой высоте, что в сущности одно другого стоит.

Должен добавить, что Джон Хант обнаружил крупнейшего специалиста по части йети в Тенцинге Норкее, который вызвал как-то всеобщий интерес рассказом об изумительном случае, происшедшем с его отцом. Привожу здесь эту историю, хотя во всех — подробностях я ее услышал лишь много месяцев спустя.