По следам Снежного Пса

— Откуда ты знаешь?

— Я достаточно пожила на этом свете, — насмешливо сообщила я.

— И что же тогда ты можешь предложить сделать?

Я задумалась.

— Могу предложить тебе встретиться с остальными и подумать, чем займёмся. Возможно, у кого-то уже припасена сногсшибательная идея.

Ингвэ с сомнением прищурился, но, прежде чем он сказал хотя бы слово, я быстро протараторила:

— Пять голов лучше, чем одна.

Он хмыкнул.

— Ладно, в этом действительно есть смысл.

Я усиленно закивала.

— Тогда давай соберём остальных в большой зале? — предложил он.

— Не теряя ни минуты, — согласилась я.

Стоило нам выйти в коридор, как нам встретился запыхавшийся Ландир. Я при виде него слегка порозовела, что не осталось незамеченным для Ингвэ. Бросив на меня подозрительный взгляд, он обратился к другу.

— Куда торопишься?

— Я бежал к вам, — признался Ландир, отбросив с лица длинную светлую прядь и сверкнув своими синими глазами в мою сторону. — Баэглор что-то нашёл и хочет показать, что именно — непонятно. Но выглядел он крайне загадочно.

— На ловца и зверь бежит, — я взглянула на Ингвэ, и тот понял, о чём я.

— Где он?

— В большой зале, — Ландир махнул рукой себе за спину. — Просил всех собрать.

— Замечательно, — довольно улыбнулся Ингвэ. — Что-то мне подсказывает, что так просто он нас бы собирать не стал.

И он с предвкушением потёр руки.

Через пятнадцать минут в большой просторной зале, в которой, кроме нас никого не было, можно было наблюдать следующую картину: мы впятером сидели на лавках вокруг одного из столов и молчали. А прямо перед нами лежал огромный свиток полуистлевшего пергамента и красная атласная лента, которой он был перевязан несколько минут назад. На лицах каждого из нас были написаны разные эмоции: Ландир сидел, скептически подняв бровь и скрестив на груди руки; русоволосый и сероглазый Миэрос хмыкал себе в ладонь, стараясь сделать вид, что он кашляет, хотя по лицу было видно, что он еле сдерживает смех; Баэглор, затянувший сегодня свои длинные тёмно-русые волосы в высокий хвост, сиял так, как будто он гордый отец этого свитка; Ингвэ задумчиво щурился, скрестив перед собой на столе руки, и по глазам было видно, что он уже продумывает какой-то план; я же сидела, уставившись на ленточку.

— То есть, — начал было Ландир, но потом остановился, подбирая слова. — То есть, ты позвал нас из-за этого?

— Да! — восторженно откликнулся Баэглор. Его огромные тёмные глаза горели восторгом. — Разумеется!

— Но… Как бы это сказать… — Ландир никак не мог понять, как правильно реагировать на ту историю, которую он услышал. — Ты же понимаешь, что это всего лишь легенда?

— Да!

Казалось, Баэглора ничто не может сбить с выбранного пути.

— Дружище, — наконец подал голос смеющийся Миэрос, — это же детская сказка. И то, что ты нашёл её в библиотеке, когда её украшал, совершенно случайно, — он выделил последнее слово, — лишь доказательство того, что это не может быть правдой. Наши библиотекари не стали бы хранить такой ценный свиток в вазе.

— Да как вы не понимаете, — Баэглор продолжал настаивать на своём. — Как раз это и говорит о том, что информация в этом свитке крайне секретна. Иначе она была бы на полках с остальными книгами.

— Как будто у нас нет секретных книг на полках, — возразил Ландир.

— Это — особенный случай, — Баэглор с особой теплотой взял старый свиток со стола и начал сворачивать его в трубочку.

Особенный случай заключался в том, что Баэглор, когда украшал библиотеку к празднику, очень щепетильно подошёл к этому делу. Он не пропустил ни одного стеллажа, ни одной полки, ни одного стола и даже ни одного стаканчика для перьев. Поэтому нет ничего удивительно в том, что он обратил внимание на вазы, стоявшие там же, правда, без цветов, и на дне одной из них обнаружил тот самый кусок пергамента, перевязанный ленточкой, в котором почти выцветшими чернилами была написана легенда о Снежном Псе. Якобы его можно было встретить раз в столетие и только зимой, а так как зима могла не приходить к нам и по тысяче лет, то, соответственно, его редко кто видел. Рассказывается, что выглядел он, как огромный волк, высотой до плеча, с голубоватой светящейся шерстью и белыми сверкающими глазами. Из пасти его вырывалось ледяное дыхание, а из глаз били молнии, но последнее уже по предположению Миэроса, вызвавшему осуждающий взгляд Баэглора. По легенде каждый встретивший Снежного Пса и впечатливший его силой своего духа, и не окончивший жизнь в ледяной пасти, как добавил Миэрос, снова вызвав неодобрение друга, мог попросить об исполнении любого своего желания.

— Но не факт, что оно бы исполнилось, — тихо пробормотал Миэрос, но его все услышали, и Баэглор уже специально решил не обращать на него внимание.

Я старалась держать свои эмоции при себе. Краем глаза наблюдая за Ингвэ и видя, как загораются энтузиазмом его глаза, я решила помолчать и какое-то время не участвовать в общем обсуждении, предпочтя разглядывать мало задействованную в разговоре ленту.