По следам старых грехов

Он знал, что в аэропорту Москвы его будут ждать. Он улетел внезапно, никого не предупредив, хотя его просили пределов города не покидать. Но он не мог иначе. У них своя работа. У него своя. И летал он не на отдых, а чтобы отчитаться о работе, которой посвятил три с лишним года.

Доклад его выслушали и даже похвалили. Скупо, не похлопав дружески по плечу, как это случалось прежде. И задали главный вопрос:

— Ну, с участниками ограбления все более или менее становится понятно. Деньги-то где, Миша?

След денег он не нашел, как ни старался. Ни в одном банке страны не был открыт счет хотя бы с приблизительной суммой.

— Они не дураки, чтобы деньги в банк нести, — продолжил он объясняться. — Крупные купюры были все…

— Я помню, что номера крупных купюр, как рублей, так и валюты, были переписаны, — перебили его на полуслове. — И именно так ты вышел на след, когда при покупке дома эта старуха неосторожно расплатилась частично нашими деньгами. Именно так. Я это помню. А остальное где, Миша? Там же до хрена. И бабки не все мои, понимаешь? Люди ждут их. Они не смирились. А ты… ты заставляешь усомниться в твоем профессионализме. И в твоей непричастности. И это очень хорошо, что ты прилетел сюда сам, а не позвонил или написал. Очень хорошо, Миша. Иначе мы стали бы думать о тебе нехорошо… Но в Москве тебя ищут, знаешь?

— Да.

— И как только ты сойдешь с трапа самолета, тебя примут, понимаешь это?

— Да.

— И ты готов?

— Да.

— Даже если тебя на нары швырнут? — усомнился его собеседник, разгуливая по террасе огромного дома в одних тонких шортах и босиком.

— Готов. Но им нечего мне предъявить. Подписки о невыезде не было. Была лишь просьба. Во всем остальном… Я делал свою работу, так же как и они — свою.

— Тебе придется что-то рассказать им?

— Да. Но все в пределах допустимого. Большую часть информации они уже получили. Остальное их не касается.

— Хорошо. Молодец, Миша. Я не ошибся в тебе, когда попросил поработать на меня.

Собеседник Ардина встал у низких перил террасы, уставился на волны, накатывающие на песчаный берег. Рука его с запотевшим бокалом, в котором коктейля осталось на палец, замерла на полпути ко рту.

— Как же так они тебя вычислили, Миша?

— Я не прятался. Намеренно не прятался. Мне нужно было, чтобы они испугались и начали совершать ошибки. Они их и совершали. Принялись устранять всех, кто был с ними в связке.

— Да, но подставили-то тебя! Как будешь выкручиваться?

— Я все продумал. Выкручусь…

Но если в разговоре со своим работодателем Михаил казался уверенным и расслабленным, то на подлете к Москве он совсем себя таким не чувствовал.

Он знал, о чем его будут спрашивать. И у него готовы были ответы на все их вопросы. На все, кроме одного. Чертов спортивный костюм путал все карты. И да, у него не было ответа на этот вопрос.

А так он все продумал заранее. И даже взял второй билет на самолет, прилетев в другой аэропорт, а не в тот, где его сто процентов поджидали. И из аэропорта, взяв такси, он прямиком отправился в полицию.

В дежурной части ему сказали, что ни майора Игнатова, ни майора Ростовой нет на месте.

— Они на выезде, — скупо пояснил дежурный, подозрительно рассматривая его сквозь бронированное стекло.

О! Он даже знал, на каком именно выезде эти двое. Ловят его в аэропорту. Мечутся от одного выхода к другому. А он вот он, здесь, ждет их. Явился сам. Ардин был хорошим юристом и прекрасно знал разницу между добровольной явкой в полицию и задержанием.

Задержать его не получилось. И вполне возможно, что в тот момент, когда он усаживался на деревянную скамью перед кабинетом Игнатова, тот звонил в нужные службы и просил объявить Ардина в розыск.

Он прождал почти час, прежде чем эти двое появились в коридоре. Они уже знали, что он их ждет. Дежурный доложил. Замерев в метре от него, Игнатов минуту его рассматривал. Потом хмыкнул и произнес всего одно слово:

— Умно…

Его помощница Ростова — дочка местного начальника полиции — тем временем отперла кабинет, широко распахнула дверь и пригласила всех войти.

Ардина усадили на стул в самом углу, чтобы он, не дай бог, в окно не вышел и через дверь не убежал. И сразу приступили к допросу.

Почему его не потащили в специальную комнату, с камерами и наблюдателями за зеркальным стеклом, он не понимал. И задал вполне конкретный вопрос. Ему ответили без подробностей:

— Еще будет время вас туда отвести.

По лицу Игнатова скользнула странная гримаса, словно он облажался и понимал, что это так, но менять ничего не станет. Но его напарница, покраснев до мочек аккуратных ушек, неожиданно призналась.

— Там ремонт, — обронила она. И поинтересовалась: — Вам нужен адвокат, Михаил Степанович?

— Нет, — мотнул он головой. — Я сам себе защитник.

— Тогда приступим…

Многие вопросы повторялись. На них он отвечал точно так же, как и раньше. На вопрос, с какой женщиной он встречался в командировках близ Москвы, пришлось ответить правду.

— Со Светланой Гореловой.

— То есть?! — опешили оба — и Игнатов, и Ростова. — Вы состояли в отношениях?