По следам трех беременностей, или Где обещанные радуга и пони?

После выписки из больницы и до родов больше ничего страшного не случалось. Однако обещанного книгами прекрасного самочувствия и вселенской любви тоже не последовало. Хотелось гулять, но от продолжительной ходьбы болела спина, а сидеть на скамейке жутко неудобно. Хотелось в театр, и один раз я даже сходила. Это было прекрасно! Но больше не рискнула, так как частые позывы в туалет не давали спокойно высидеть нужное время.

Врач постоянно ругала за отеки, которые появлялись, стоило только съесть кусочек чего-то сладкого или соленого. Поэтому на восьмом и девятом месяцах пришлось ограничивать себя в желаниях. В общем долгожданного обещанного авторами книг прекраснейшего времени беременности, заек, лужаек, радуги и пони так и не наступило.

Зато наступил день родов. За четыре дня до этого мне дали направление на госпитализацию, но я не поехала в больницу, решив ждать схваток дома. На третьем скрининге местный – без преувеличения, легендарный – врач назвал мне точную дату родов, но в назначенный день я об этом даже не вспомнила.

Ни с того ни с сего проснулась я в пять утра (из-за некоторых событий жили мы уже у моей мамы). Покрутилась в постели, но уснуть не смогла. Встала, взяла книжку и ушла читать на кухню. Через час зашла моя сестра:

– Почему не спишь?

– Не спится.

– Ты рожаешь! – уверенно заявила сестра.

Я не приняла ее слова всерьез. Квартира медленно оживала. Проснулись все: муж, мама, батя, племянники. Детей сестра увела в детский сад и направилась на работу. Мой муж уехал в техникум, отец – на работу. Дома остались мы с мамой.

После семи часов утра у меня начались схватки, которые уже было бесполезно отрицать. Время между ними стремительно сокращалось, и в девять мама вызвала скорую. Схватки уже были каждые 15 минут. На улице началась сильная пурга. К приезду скорой время между схватками сократилось до 8-10 минут. Приняв мои документы и вещи, меня затолкали в машину и с сиреной повезли в городскую больницу (при хорошей погоде до города можно доехать за 15-20 минут).

В роддоме меня быстро оформили и подняли в предродовую палату, где я провела весь день до вечера. Воды сами не отходили, поэтому после обеда прокололи пузырь. Кстати, это совершенно не больно. Наоборот, ощущается облегчение от снижения веса и теплого потока воды по наболевшим за это время родовым путям.

В соседних предродовых палатах и в моей палате на соседней койке девочки кричали при каждой схватке, поэтому я не могла там находиться. Очень медленно передвигаясь по коридору вдоль стен, я тихо-тихо ойкала, сползая вниз во время очередной схватки. Акушерки, дежурившие на посту, прозвали меня «умирающим лебедем», но мне было всё равно. Лишь врачи, проходившие мимо, пытались заставить меня вернуться в палату. Но я упрямо отвечала: «Не могу и не хочу слушать вопли других».

Не подумайте, что я осуждаю девочек, кричащих во время схваток. Это действительно жутко больно, и, если болевой порог низок, терпеть невозможно. Однако во время крика теряются силы, которые еще пригодятся во время непосредственного процесса родов.

Вернемся к «умирающему лебедю». По прошествии 14 часов со времени первой схватки у меня начались потуги. Я отчетливо почувствовала, как раздвигаются мои тазовые косточки. Акушерка перевела меня в родильный зал. Я вскарабкалась на гинекологическое кресло. Вскоре пришли врачи. Меня проинструктировали: «Что бы ни случилось, слушай и выполняй указания врача». Совет был дельный, хорошо, что я прислушалась к нему.

Правда, случился курьез. В какой-то момент у меня одна нога соскользнула с опоры и едва не угодила в лицо врачу. К счастью, он успел отпрянуть. На долю секунды я даже забыла о боли: стало жутко стыдно. Но врач с улыбкой прервал мои извинения и спокойно вернул мою ногу на прежнее место.

Далее было самое болючее: проход головки младенца по родовым путям и через внутренние половые губы. У меня даже прекратились схватки, но я набрала воздух в легкие, – понимая, что никуда уже не деться и надо просто перетерпеть, – и вытолкнула из себя головку малышки. А потом уже не было больно. Еще одна схватка – и появились плечики, за которые малютку вытянули на свет.

Как только малышка родилась, ее плюхнули мне на живот. Я посмотрела на нее и разочарованно отметила: «Страшненький далматинец». Вся в слизи, красная, в синих пятнах. Дальше всё происходило быстро, малышку забрали и унесли. Через пару секунд послышался крик. Дочей занимались медсестры: обтирали, брали кровь, еще что-то делали. Со мной остался гинеколог: нужно было изгнать послед (детское место), это заняло меньше минуты, и зашить разрыв. Швов было мало: один внутренний и один наружный. По сравнению с родовыми болями наложение швов казалось вовсе безболезненным. Прошло 5-10 минут, и я лежала с поддоном под попой (в него стекало то, что еще осталось в полости матки), а рядом – уже чистенькая, запеленатая – доча. Через какое-то время нас перевели в палату.