По следам ветра

Василий Павлович вернулся, в кают-компании погасили свет, и снова все придвинулись к телевизору. Несколько минут изображение не менялось. Потом щупальца анемона вдруг заколыхались сильнее, на песок легла тень, и в кадре появился Михаил, окруженный целой тучей воздушных пузырьков; По-моему, он нарочно выпускал их побольше, но это было красивое зрелище.

Аристов сразу направился к бугорку и начал разрывать песок руками. Мы все затаили дыхание и еще теснее сгрудились у экрана. Как назло, Михаил заслонил от нас своим телом бугорок. Василий Павлович заворчал и даже постучал пальцем по экрану, словно Аристов мог его услышать и подвинуться в сторону. Если бы я сейчас был там, на его месте!

Но вот он повернулся к аппарату, и все ахнули. В руках у него была настоящая, совершенно целая греческая амфора!

Мишка чувствовал себя, как на сцене Большого театра. Делая вид, будто совершенно забыл о нас всех, он рассматривал амфору, вертел ее перед носом, даже зачем-то заглядывал в горлышко. Потом он начал соскребать с неё наросшие водоросли. Тут уже Василий Павлович не выдержал и закричал на всю кают-компанию:

- Дайте ему сигнал немедленно подниматься! Что это еще за штучки!

В этот момент Михаил поднес амфору к самому объективу телевизора. Она заняла весь экран.

И все мы отчетливо увидели отпечатанное на глине изображение косматой головы Медузы Горгоны!

Подводные раскопки

Древнегреческое судно найдено! Теперь никто уже не сомневался в этом.

Сразу забыв о телевизоре, мы все заторопились на палубу, чтобы своими глазами увидеть поскорее чудесную амфору, тысячи лет покоившуюся на дне в сумраке морских глубин. Михаил всплывал, держа ее перед собой на вытянутых руках. Она была большая, почти метровой высоты.

Драгоценную находку принял у него Борис Смирнов, стоявший по колено в воде на трапе, и осторожно передал Кратову.

- Несомненно, второй век до нашей эры, - бормотал он, вертя амфору в руках. - Но мастерская не боспорская. Как и тот осколок. И клеймо такое же. Но откуда же он плыл?

Как наш старик ухитрялся различать мастеров по качеству обожженной ими некогда глины и. по ее составу - это всегда поражало нас. Но он в таких делах не ошибался.

Амфору бережно завернули в толстый слой ваты, и Василий Павлович сам отнес ее в свою каюту. Мы, конечно, все рвались немедленно, в воду. Но, как всегда, профессор быстро охладил наш пыл.

- При раскопках главное - строжайший порядок, - сказал он нам, - Это следует знать и студентам. Мы ведь не клады ищем, а изучаем жизнь и быт давно исчезнувших народов. Малейшая неточность при раскопках может привести к непоправимым последствиям. Это справедливо при работах на суше и стократ справедливее .при раскопках под водой.

Вечером Василий Павлович созвал в кают-компании "большой военный совет", как он его назвал. Кроме всех нас, участников экспедиции, пришли капитан и гидроакустик. Заседали мы часа три и разработали подробный план подводных работ.

Прежде всего большой участок дна предстояло разбить на квадраты, натянув между колышками проволоку. Так всегда принято при раскопках, чтобы точно знать, в каком месте найдена та или иная вещь.

Работать мы должны были по двое. Пока первая пара находится на дне, вторая страхует ее, а третья отдыхает. При таком графике каждый из нас работал на дне по двадцать пять минут, затем час отдыхал перед следующим погружением.

В этот вечер мы долго не спали, сидели на баке и пели песни. Уже за полночь Василий Павлович прогнал нас, пригрозив отменить завтра погружения. Но и улегшись на палубе под звездами, мы все долго вертелись, перешептывались, девчата о чем-то хихикали.

А потом я сразу заснул. В десять утра мы все шестеро выстроились вдоль борта. Василий Павлович снова придирчиво проверил у каждого снаряжение. Потом первая пара - Михаил с Наташей - начала облачаться в гидрокостюмы. Это довольно неудобный наряд из резиновой рубашки и таких же брюк. Снизу под него надевается теплое шерстяное белье. По инструкции работать в таких костюмах полагается, если температура воды падает ниже шестнадцати градусов. Сегодня у дна, где нам предстояло работать, было семнадцать градусов. Но Василий Павлович все-таки настоял, чтобы мы напялили эти костюмы.

Михаил оделся первым и полез по трапу. Наташа увидела его неуклюжие движения и расхохоталась.

- Не смейся, у тебя вид не лучше, - утешала ее Светлана и, оглянувшись на Кратова, вызывающе добавила: - А я ни за что не надену такую уродину.

- Ну что же, тогда вам придется посидеть на палубе, - коротко ответил Василий Павлович.

Наши друзья скрылись под водой. Василий Павлович с капитаном сразу же отправились в кают-компанию, чтобы наблюдать за их работой по телевизору, Павлик, подумав, ушел следом за ними. А Борис растянулся на палубе на самом солнцепеке и честно начал отдыхать, как и полагалось по графику.

Держа в руках сигнальные концы, убегавшие в воду, мы со Светланой свесились через борт, стараясь рассмотреть, что делают наши товарищи. Но они погрузились уже слишком глубоко.