По следу

Кусты, около которых Алонов похоронил Дымку, не годились для наблюдения оттуда была видна не вся роща. Алонов направился к северу и поднялся на холмик метрах в пятистах от рощи. Ведь для него многое в этих местах было уже знакомо, обследовано. На холмике этом он побывал вчера, за несколько часов до встречи с врагами. Отсюда местность просматривалась на довольно большое расстояние и в разные стороны. С помощью этого холмика Алонов нашел то, что сам назвал своим окончательным водяным вариантом: длинную лощину, извивавшуюся к югу. И раньше Алонов подметил, что все впадины в этой степи имеют общее направление к югу, - следовательно, туда и сбегают вешние воды. А по этой лощинке, возможно, протекала когда-то и речка. Отправляясь в степь, Алонов никак не воображал, что сделает какие-либо удивительные открытия. Животноводство, опирающееся на искусственные водоемы, - прием, старый как мир. В степях украинского юга такие водоемы зовут ставками. От слов "ставить", "поставить". Ставят, то есть останавливают воду. Отсюда - ставок, с ударением на последнем слоге. Нетрудно перехватить вешние воды. Удержатся ли они, не уйдут ли в грунт, оставив уже к июню пересохшую лужу? Это зависит от почвы. На гривке, где кусты, - песок. А вот в понравившейся Алонову лощине под растительным слоем оказалась глина - значит, вода останется. И место для плотины Алонов присмотрел - удобное. Он приблизительно подсчитал, сколько потребуется уложить земли в тело плотины. Ведь домой, в совхоз, нужно вернуться не с общими рассуждениями, не с болтовней, а с конкретными предложениями работы, посильной для коллектива. Алонов вычислил, что если прислать сюда две полуторки, несколько тачек, лопаты и человек пятнадцать добровольцев, то до наступления морозов можно построить плотину. И весной будет вода!.. Сегодня Алонов собирался идти на разъезд. Эти люди, враги, явись бы они на один день позже, никого не нашли бы около этой рощи. И ничего, ничего бы не было... А теперь Алонов лежал на холмике, забыв о своих планах. Нужно отдохнуть, поспать. Какой предстоит день, он не знал, но день будет очень трудный. Алонов не боялся заснуть. Как всегда, он проснется с первым светом. Так хотелось пить, что сон не приходил. В дремоте ослабевает воля: Алонов заново, мучительно переживал встречу с врагами. С тяжелыми, объемистыми мешками-рюкзаками за плечами они появились перед Алоновым, когда он шел к роще, чтобы приготовить себе обед и покормить Дымку. Он крепко задумался - мысленно еще раз подсчитывал размеры плотины, количество земли и труда, которых потребует сооружение. Дымка заворчала. Алонов поднял голову и увидел незнакомых людей. Они заметили его, конечно, раньше, так как стояли и ждали, когда он подойдет. Алонов, как всегда делают с незнакомыми людьми в лесу или в степи, поздоровался и спросил, скорее из вежливости, чем из любопытства: - Далеко ли путь держите, товарищи? - Да мы так, отдыхаем, прогуливаемся, - ответил низкорослый. Алонов вспоминал, что второй раз он слышал этот голос сегодня ночью, у костра... - Охотничаем, как видите... - пояснил высокий и тут же задал вопрос Алонову: - А вы что, здешний? - Нет, я здесь впервые, - ответил Алонов. - На разъезде живете? - спросил третий, рыжеватый, с усами. - Нет, я издалека, - возразил Алонов. - Значит, вроде нас, затяжной охотничек? - усмехнулся высокий. Ружья, рюкзаки, сапоги - и все же для Алонова эти люди не были похожи на охотников. И глядели они на него как-то странно - так странно, что ему стало неловко, неприятно. Вероятно, и у самого Алонова был неловкий вид. Он удивился. На разъезде ему сказали, что эти места пустынны и крайне редко посещаются даже вездесущими охотниками. У этих охотников ружья висели на плечах, в чехлах. Они говорили о разъезде. Значит, они высаживались там же, где Алонов. За весь день он не слышал ни одного выстрела, хотя эти охотники не раз, не два должны были поднимать птицу: куропатка здесь непуганая, и можно охотиться без собаки. Алонов не знал, о чем говорить. И он не то спросил, не то просто так сказал: - А у вас большая компания? Высокий ответил: - Еще имеются, - и, в свою очередь, спросил Алонова, давно ли он тут и что делает. Другим Алонов охотно рассказал бы о себе, поделился, не постеснялся попросить совета и внимательно выслушал бы чужое мнение. Целую неделю его единственным собеседником была Дымка. Но сейчас он почему-то не захотел быть искренним и сознательно, чтобы отделаться, сказал неправду: - Я тоже охочусь. Низкорослый поинтересовался: - В компании? Или в одиночестве? - Я один, - сказал Алонов. - Кустарь-одиночка... - хохотнул высокий. Разговор не вязался. Алонов ощущал все большую связанность, неловкость. С некоторым усилием он прервал затянувшееся молчание: - Ну, всего хорошего, - и пошел своей дорогой. Сначала он только чувствовал их за спиной. Потом они о чем-то заговорили. Кто-то захохотал. Останавливаться, оборачиваться было как-то неудобно. Уже шагах в полутораста Алонов оглянулся и увидел, что двое целятся в него. Он еще не понимал, что может случиться, когда началась пальба...