По следу каравана

– Товарищ майор, а долго нужно учиться, чтобы знать и уметь все то, что знаете и умеете вы? – глядя на дорогу, поинтересовался Анатолий, вновь возвращаясь к той же теме. – Или таким надо родиться? Ну, чтобы и физически соответствовать, и морально, и по извилинам?

Чувствовалось, что его продолжало глодать все то же неистребимое мальчишеское любопытство и неуемная жажда узнать что-нибудь «эдакое» – окутанное флером таинственности и отгороженное от глаз непосвященных ширмой загадочности.

Выслушав его вопрос, Андрей рассмеялся, понимающе покачав головой. Стараясь избегать даже намека на иронию и тем более какое-либо ерничество, он терпеливо пояснил, что если не брать в расчет каких-то крайностей, то, в общем-то, все люди рождаются одинаково способными. Это уже потом жизнь лепит из них что-то другое. А что надо знать и уметь... По части физической формы тут, разумеется, ничего такого особо загадочного не было. Что необычного в требовании к соискателю, желающему попасть в спецназ, сделать энное число подтягиваний, отжиманий, выполнить на время стометровку и километровую дистанцию? Безусловно, очень важно и то, что «упаковано» в черепной коробке – мозги или мякина. И в этом смысле очень важна способность запоминать большие объемы информации, да и вообще иметь общее развитие в пределах средней школы. Кроме того, все жаждущие оказаться на учебной базе спецназа обязаны пройти тестирование...

– А на что тестирование-то? – Анатолий удивленно покосился в его сторону.

– Как на что? – Лавров негромко рассмеялся. – На моральную устойчивость. Мы ведь своим бойцам даем такие знания, которые можно доверять только людям глубоко порядочным. А вдруг человек склонен к уголовщине? Представляешь, что может получиться, если такой вот «терминатор» однажды станет преступником? Кстати, уже не раз оказывалось, что внешне образцовые кандидаты в нашу часть являли собой «засланных казачков» криминальных сообществ.

– Ни-че-го себе! – Анатолий ошарашенно покрутил головой. – Никогда о таком не слышал. Это что же, бандиты собираются заиметь свой собственный спецназ?

– А почему бы и нет? – Андрей пожал плечами. – У любого крупного криминального сообщества есть своя разведка, контрразведка, специалисты разных профилей... В том числе и по психологии, и военные специалисты. Есть свои юристы. И не какие-нибудь заурядные консультанты, а штатные милиционеры, прокуроры, судьи...

– Ё-п-р-с-т! – Парень удивленно захлопал глазами. – Вы это серьезно?

– Серьезней некуда... – Лавров чуть заметно усмехнулся.

«Как говорится, это было бы смешно, если бы не было так печально... – мысленно резюмировал он. – Иначе откуда бы у нас в России был такой криминал, замешанный на зажравшейся коррупции?»

По словам его соседа – отставного опера, процесс криминализации властных структур начался уже давно. Главари поняли, что жить по старым воровским законам – себе в убыток. И если раньше они чурались представителей власти, лишь покупая тех или иных чинуш, то теперь сами стали прорываться во власть. И достигли в этом очень многого. Если бы сегодня кто-то проверил на полиграфе студентов милицейских вузов, юридических, таможенных, даже военных, то можно было бы гарантировать, что минимум каждый сотый – если не каждый десятый! – оказался бы «стипендиатом» воровских общаков. Это уже давно ни для кого не секрет, уверял опер, но власть пока еще слишком мало сделала, чтобы оградить свои структуры от «засланных казачков».

Опер рассказывал и о том, что когда агентура организованного криминала заканчивает учебу, в дело вновь идут общаковские деньги, на которые «засланным казачкам» покупаются те или иные властные посты. Например, место судьи районного уровня может стоить не менее пяти-десяти миллионов рублей. Место его областного коллеги – тоже миллионы. Но уже долларов. Впрочем, это были старые данные. Сегодня, предполагал опер, скорее всего, расценки уже увеличились. Пропихиваются «засланные» и в районную, и в областную власть, и даже выше. А потом кто-то удивляется: куда из казны уходят миллиарды, отпущенные на жилье, помощь сиротам, инвалидам и прочее?

А чего стоит таможня, которая поймает мелких, «чужих» контрабандистов, но не заметит «своего»? Это вообще золотое дно для криминала. Общеизвестный «Черкизон» на две трети, если не на четыре пятых, обеспечивался сплошной китайской и всякой иной контрабандой.

При таком развитии событий возникает серьезная угроза национальной безопасности страны. И лишь благодаря тому, что не все без исключения продаются за общаковские сребреники, государство пока еще способно сопротивляться поразившей его криминальной саркоме. Иначе – не исключено – уже давно вслед за Союзом посыпалась бы и Россия.