По следу невидимки

Хозяин дога жил в районе станции метро «ВДНХ», и Лешка, благо это было недалеко, решила отправиться к нему немедленно. Ромку заинтересовала вся эта история, и он вызвался ее сопровождать. По дороге они встретились с Венечкой и направились по искомому адресу втроем.

Друзья подошли ко второму подъезду одного из огромных домов старой постройки, на щитке домофона набрали цифры «пять» и «три». Но им никто не ответил.

— Так я и думала, — хмуро сказала Лешка.

— Расспросим соседей, они должны знать, — предложил Ромка.

В это время к подъезду подошли две девушки, друзья проскользнули за ними и вышли из лифта на четвертом этаже — именно здесь находилась пятьдесят третья квартира. Лешка нажала на звонок, очень надеясь услышать собачий лай, но из-за двери не донеслось ни единого шороха.

Венечка тихо вздохнул, а Ромка подошел к соседней квартире и позвонил туда.

— Иду, иду, — раздался громкий голос, и дверь открыла полная пожилая женщина в бордовом халате и розовых тапочках с помпонами. — Вы к Саньке?

Ромка покачал головой:

— Нет, мы к вашему соседу, Матвею Юрьевичу Кузнецову. Вы не знаете, куда он делся?

— А главное, где его собака? Мы из клуба, нас попросили к нему сходить и узнать, почему они не пришли на выставку, — быстро добавила Лешка.

Из дальней комнаты выскочил мальчишка лет десяти такого же роста, что и Венечка. Очевидно, это и был Санька.

— А его в больницу увезли, давно уже, — выпалил он, не дав своей, по всей видимости, бабушке раскрыть рот. — Вернее, сначала его ограбили, а потом ему плохо стало, вот он в больницу и попал. Теперь там лежит.

— А… собака? — спросил Венечка.

Мальчишка покраснел и уставился на свои ноги.

— Так где же собака?

— Она пропала, — промямлил Санька.

— Как пропала? Почему?! — воскликнула Лешка, обращаясь к Санькиной бабушке.

— Ох, — вздохнула та и шлепнула внука по макушке. — Все из-за него получилось. Дождь кончился, он и пошел с ней гулять без поводка, думал, она будет его слушаться. Да не углядел.

— Банг сам убежал, я не виноват, — захныкал Санька. — Он быстрее меня бегает.

— Но он должен был вернуться домой. Вы его искали? За подъездом хотя бы следили? — строго спросила Лешка.

Женщина махнула рукой.

— И искали, и во дворе поджидали. Мне кажется, Санька с ним улицу переходил, к ВВЦ направлялся, а там движение какое! Пес скорее всего растерялся и не смог найти дорогу назад. А ведь я ему запретила туда ходить! Запретила, скажи?! — Она дернула внука за ухо.

— Я не ходил! — взвизгнул Санька.

— А сын у вашего соседа есть?

Санькина бабушка покачала головой:

— Нет, сына нет, одна дочь.

— А что у него украли? — вскинулся Ромка.

— Ох-ох-ох, — запричитала женщина. — Фамилия-то у него какая!

— Кузнецов-то? Обыкновенная, самая распространенная в мире. У нас в классе Вика Кузнецова учится, и еще Андрюша Кузнецов, и они не родственники. И в Англии Смитов полно. А у нашей мамы на работе…

— Он не простой Кузнецов, — перебила Ромку Санькина бабушка. — Вы когда-нибудь слыхали о кузнецовском фарфоре?

Ромка на всякий случай кивнул.

— Так вот он — потомок тех самых Кузнецовых.

— Я один раз чашку старую видела, ничего особенного, а мама сказала, что это ценная антикварная вещь, потому что на ней клеймо Кузнецовского завода, — вспомнила Лешка.

— Завод у Кузнецовых был в Ликино-Дулево, недалеко от Москвы, — покивала женщина. — И зовут соседа нашего Матвеем, как и последнего представителя той знаменитой династии. А коллекция фарфора у него какая! Сколько лет собирал всякие блюда и сервизы, откуда только не привозил! Их и украли.

— Все?! — воскликнул Ромка.

— Нет, конечно. Малую часть, но очень дорогую.

— Он что, свою квартиру не охранял? Как так вышло, что воры к нему влезли? И их, конечно, не нашли?

Женщина махнула рукой:

— Конечно! А как украли, тоже никто не знает. А все пес виноват. Попросился на прогулку в неурочное время, Матвей Юрьевич с ним минут на десять всего и вышел. Понятное дело, не стал квартиру на охрану ставить. Я обо всем этом знаю, потому что в окно смотрела, Саньку домой звала. Гляжу, Матвей Юрьевич с Бангом своим во дворе появился, за дом отошел и вскоре назад. Дверь открыл, я даже слышала, как он ключами гремел, стало быть, воры не поленились ее закрыть. Их-то я упустила, тихо действовали, подлецы. А еще минут через пять милиция примчалась. Трое поднялись, один в машине остался. Ну, я и зашла посмотреть, что случилось. И увидела, что сам Матвей Юрьевич за сердце держится, а чашек-тарелок в шкафу, сервиза самого ценного как не бывало. И блюда еще, очень дорогого… Вслед за милицией «Скорая» подоспела. А воры как сквозь землю провалились. Я не видала, чтобы кто-нибудь из дома выходил.

— Такой большой дом… и никто не вышел даже за короткое время? — усомнился Ромка.

— Ну почему, люди, конечно, сновали, но их мало было, так как дождь сильный шел. Со снегом. Но что с поклажей никого не было, за то ручаюсь. А сервиз в карман не спрячешь.

Ромка хмыкнул:

— Тогда все проще: вор — кто-то из соседей, которому не надо ни входить, ни выходить. Неужели ментам такое в голову не пришло?