По следу пламени

Лангедросса нахмурился. Его рана была серьёзной. Пожалуй, с такой дырой без оказания помощи он долго бы не смог протянуть. И всё же полудракон не собирался умирать. А тут… Подумать только, какой-то щёголь вздумал делать столь «благодушное» предложение. А ведь командир серых его ещё и пощадил. Подумал, что на дуэли можно обойтись без ненужной случайной жертвы… Видимо, ошибся.

- Никогда, халинец, - прорычал он. – Не здесь. Не сейчас. И не при таких обстоятельствах.

Всё было предрешено. Ему суждено так погибнуть. От рук какого-то юнца, у которого даже пух не сошёл. Он ведь так самоуверенно двинулся в бой, чтобы едва ли не сразу распластаться на земле. А теперь… Теперь он без зазрения совести прикончит его, если, конечно, его спутники не решат его остановить. Впрочем, верилось в это слабо.

- Ты прав… Не сейчас… - процедил разочарованно Норико. – У тебя есть честь, Лангедросса… Вот только у меня этой чести нет.

Без капли сомнения островитянин взглянул во взгляд, что не думал сходить с его повреждённого шрамами лица, затем на своё оружие и с леденящим спокойствием вонзил лезвие в слегка приоткрытую шею. С губ полудракона безмолвно сорвалось нечитаемое слово, а затем искра жизни окончательно погасла.

В гробовом молчании выбор был сделан. Смерть постигла пусть далеко не самого хорошего, если судить по его деяниям, но обладающего честью и благородством воина.

Норико постоял, пронзая своей катаной поверженного врага. Затем медленно вытащил лезвие и смахнул с него свежую кровь. Как только жизнь окончательно ушла из тела погибшего командира наёмников, от него в стороны, понемногу поднимаясь вверх, разошлись тусклые огоньки, напоминающие дымные частицы. Исчезнув также быстро, как и появились, они практически не привлекли внимания. Да и момент был такой, что взгляды не могли сойти с сотворённого островитянином деяния.

- Покойся с миром, воин, - тихо процедил Норико, затем подумал и добавил, глядя прямо на пригвоздённое тело. – Хотя… Я бы назвал тебя монстром, - а после повернулся к остальным «соколам», вернул на лицо улыбчивое выражение, словно ничего и не было, и спросил. – Ну, чего встали? У нас вообще-то дело есть.

Роза стояла чуть поодаль, закрыв глаза и уши. Только когда верный друг обратился к ним, она взглянула на него, но взгляд её оставался крайне мрачным. Мало того, что само место внушало ей огромный страх и отвращение. Сам факт того, что «некрокульт» проводил здесь жертвоприношения, по-настоящему ужасал. А теперь ещё прямо на её глазах произошло абсолютно бесчестное убийство, необходимости в котором не было вовсе.

- Зачем было его убивать? – сдерживая рвотные позывы, понемногу откликающиеся из пустого желудка, хрипло спросила некши. – Он ведь тоже был против культистов.

- Не имеет значения, - улыбка на секунду полностью сменилась тьмой, отразившейся на лице воина. Брошенная фраза приобрела совсем уж охладевший тон.

Галантий более не держал ухмылку. Насколько бы он сам мог действовать нечестно, до подобной низости эльф опускаться он точно не стал. По крайней мере, в таких обстоятельствах. Корысть одолевала его довольно часто, но точно не позволяла потешить собственное эго путём вероломного убийства, прикрываясь благими помыслами. Такому поступку стоило удостоиться лишь осуждения.

***

Со смертью Лангедроссы в комнате остался лишь один живой наёмник. Эльф-полукровка с отрубленной ногой, что лицезрел смерть собственного командира сквозь залитый кровью глаз. И пусть силы его практически оставили, он не оставил решимости. Особенно, когда треклятый убийца с пугающим спокойствием подошёл к нему.

- Вы хоть её ранили? – задал он вопрос вместо того, чтобы быстро оборвать нить жизни. – Почему-то я думаю, что нет, - одарил он единственного живого рваной улыбкой, демонстрирующей его полную уверенность в собственном превосходстве.

- Ублюдок, да как ты смеешь, - прохрипел ему в ответ серый. – Иди ты к чёрту!

Его рука на полу буквально лежала плетью. В пылу битвы её практически отделило от тела, и каждое, даже самое маленькое, шевеление причиняло неистовую боль. Но сейчас, когда шансов уже не осталось, её можно было перетерпеть. Повернув кисть в направлении убийцы, эльф-полукровка шепнул под нос слово на древнеимперском, и на ладони зажглась маленькая светящаяся точка.

Этот жест не укрылся от взгляда Норико. Какое бы заклинание не решил применить умирающий наёмник, островитянин решил пресечь это на корню. Катана уже полетела в сторону конечности, но залп энергии сорвался с неё раньше, знатно подпалив убийце лицо.

Воин отскочил назад, закрылся руками, стараясь потушить дымящуюся физиономию. А колдун, не дожидаясь, когда кто-либо из сообщников халинца предпримет хоть что-то, продолжил шептать, словно молиться, на языке волшбы.