По следу «Серого». Автобиографическая повесть (книга первая)

Мы не ошиблись в своих предположениях. На следующий день после того, как нас посетил капитан Арясов, в штабном вагоне состоялось заседание партийного бюро батальона, на котором было принято решение направить членов партбюро батальона по вагонам и оказать помощь командирам, секретарям партийных и комсомольских организаций в активизации воспитательной работы с людьми, организации их досуга.

Обо всем этом нам и рассказал командир взвода ПТР39 лейтенант Рубан.

Якова Ефимовича я знал хорошо, ведь именно под его командованием я прослужил несколько месяцев бронебойщиком (до того момента, как попасть на курсы радистов, а затем – в минометную роту).

Как к бывшему своему подчиненному, он относился ко мне с некоторой предрасположенностью, хотя ранее, когда я служил в ПТ взводе, Рубан не баловал меня своим вниманием, ничем не выделяя меня из общей массы солдат.

Сейчас другое дело. С одной стороны, я для него – бывший его сослуживец, у нас много было общего в службе, а ему приятно, что бывшие его подчиненные служат в других подразделениях. А с другой – наоборот, исчезновение непосредственной подчиненности делало нас более близкими. И, тем не менее, наши отношения продолжали оставаться служебными.

Яков Ефимович подозвал меня к себе и сказал:

– Вот тебе несколько книг. Организуй громкую читку. Позже передам еще.

Я взял их в руки и прочитал названия: «Радуга» В. Василевского, «Великий русский полководец» Э. Геллера, «Избранное» М. Шолохова, И. Эренбурга и другие.

Под стук колес мы читали вслух главы из книг, а потом горячо обсуждали прочитанное. Творчество Ильи Эренбурга нам было немного знакомо. Его статьи часто печатались в «Правде», «Красной звезде», «Известиях». Они получили широкую известность за то, что разоблачали политику и мораль фашизма, укрепляли веру людей в скорейшую победу, воспитывали священное чувство ненависти к врагу. Статьи И. Эренбурга брали каждого из нас за живое, были близки и понятны нам. Вот почему, когда я назвал имя писателя и публициста, многие из ребят сразу же откликнулись:

– Знаем его! Это тот самый, который Гитлера постоянно высмеивает. Помните недавно в «звездочке» его большая статья была напечатана?

В годы войны тема фашизма была главной темой всех периодических изданий, поэтому каждый из писателей, публицистов, журналистов своим патриотическим и гражданским долгом, своей нравственной позицией считал разоблачение звериной, человеконенавистнической сущности фашизма. Многие авторы впоследствии стали «личными врагами» Гитлера и рейха и их фамилии значились в специальном списке, в который они своевременно и аккуратно вносились для того, чтобы потом привести вынесенный заочно гитлеровской верхушкой приговор в исполнение. Кстати, именно за свою профессиональную деятельность, непримиримую позицию, несгибаемую стойкость в освещении истинной сущности оуновского движения после войны был зверски убит украинский писатель Ярослав Галан.

И когда у меня в руках оказалась книга И. Эренбурга, и выяснилось, что это имя уже известно многим, надобность в представлении автора отпала сама собой.

Буквально за два дня мы «проглотили» все книги. Процесс чтения так увлек нас и растрогал наши души, что ребята предложили другое занятие – зачитывать вслух письма родных, близких, друзей. Конечно, кроме тех, которые носили очень личный характер.

Поначалу отдельные бойцы восприняли эту затею с подозрением и сразу наотрез отказались, другие, подумав, согласились, а третьи, так не решив для себя, чью сторону принять, промолчали, наблюдая за тем, что из этого выйдет.

И все же, несмотря на такой разброс мнений, у нас все получилось. Стоило только одному подать пример, как потом даже самые ярые скептики, и те полезли в карманы гимнастерок, чтобы достать помятые, замусоленные от частого чтения письма.

Мы откровенно делились всем: и радостью, и горем, и болью, и переживаниями. На душе становилось светлее, чище, свободней. Мы раскрывали друг другу души. Словно тяжелый камень падал с сердца, когда читали вслух письма. Оказалось, что у нас так много общего было!

Ненависть закипала в наших жилах, когда слушали свидетельства очевидцев-ленинградцев, переживших блокаду или рассказы о зверствах фашистов на оккупированных территориях. И наоборот, радовались, и светлый лучик надежды проникал в наши сердца, когда слышали, что в освобожденных районах приступили к вспашке земли, полностью закончив разминирование, а где-то уже и начали первый сев.

Правильно говорят, что боль, разделенная на всех, уменьшается, а хорошая новость – как бальзам на сердце. Последние одинаково приятны всем. Поэтому, если кто-то из наших товарищей получал из дома худую весть, мы всегда находили слова утешения, чтобы хоть как-то облегчить его страдания и переживания, никогда не оставляли его без внимания и поддержки в трудную минуту.

На следующее утро к нам вновь зашел лейтенант Рубан.

– Ну, комсомол, как дела?

– Докладываем: обсуждение книг прошло активно, просим дать еще что- нибудь почитать.