По следу «Серого». Автобиографическая повесть (книга первая)

3. Александр М. – священник села Печарное, захвачен на мельнице, откуда вел огонь из пулемет (как тут не вспомнить христианскую заповедь: «Не убий!» – прим. авт.).

4. Степан С. – 13 лет.

5. Лентий С. – 29 лет, помощник господарчего47.

6. Григорий К. – 56 лет, возглавлял домашний узел сопротивления.

7. Артем Д. – 40 лет, из главарей.

8. Антон Е. – 33 года, возглавлял домашний узел сопротивления.

9. Ион К. – 60 лет, господарчий.

10. Петр К. – 60 лет, бывший староста»48

Командиры подводили итоги первого крупного боя с бандеровцами. Его результаты окрылили нас: более 60 бандитов убиты, 37 взяты в плен, захвачено огромное количество оружия и боеприпасов. И, наконец, разгромлено еще одно «осиное» гнездо.

С нашей, солдатской точки зрения, казалось, что все было сделано правильно и удачно. Но, на самом деле, почивать на лаврах было еще рано, ведь многих обстоятельств мы попросту не знали, а судили об увиденном «со своей колокольни».

На состоявшемся сразу же по возвращении батальона с операции совещании офицеров были подробно рассмотрены ее уроки и выводы, тщательно проанализированы как положительные стороны, так и недостатки, упущения. Затем обстоятельный разговор произошел и на партийном собрании батальона, на котором мы, секретари комсомольских организаций, присутствовали в качестве приглашенных гостей.

В хорошую сторону отмечалась дисциплина, находчивость бойцов, высокое качество их действий, стремление бить врага, не считаясь с трудностями, опасностью для жизни. Но результаты операции стали бы еще весомее, говорили в своих выступлениях офицеры, если бы в ходе ее подготовки и проведения были учтены некоторые моменты: во-первых, при совершении марша не всегда соблюдалась маскировка, во-вторых, отдельные командиры в ситуациях при резком изменении обстановки терялись и не могли быстро принять правильное решение, отчего их подчиненные, видя смятение в глазах командиров, не знали, что делать. До паники, конечно, дело не доходило, но, к примеру, выскочивший внезапно из дома бандит с винтовкой или автоматом наперевес, с криком: «Получай, москаль!» или «Слава героям!», мог на какое-то время вызвать в душе нашего воина замешательство. Многие из нас еще не были психологически полностью готовы к встрече с бандеровцами.

И, наконец, в- третьих, связь и взаимодействие между боевыми порядками не всегда поддерживались постоянно. Увлекшись в лесу погоней за какой-то группой, бойцы сами иногда оказывались в окружении оуновцев и нашим ребятам приходилось прикладывать немало усилий для того, чтобы с честью выйти из создавшегося затруднительного положения. Это, кстати, была одна из хитростей бандитов: заманивать группы «москалей» подальше в лес и там уничтожать.

Разбор действий был очень строгим. Ни одна мелочь не упускалась из виду. Как говорил наш ротный: «Только дураки учатся на своих ошибках, но не грех иногда это делать и самим, чтобы в следующий раз на твоих ошибках не учились другие». И он тысячу раз был прав: чем меньше ошибок мы допускали, тем лучше становились наши результаты в будущем, тем меньше нас ругали и критиковали на всевозможных собраниях, совещаниях. А главное – люди были целы, потери сводились к минимальным.

Вся наша жизнь делилась на два периода – до операции и после нее.

Первая часть была заполнена подготовкой к ним, вторая – разбором операций. Поэтому в расписания занятий постоянно вносились корректировки, с учетом уроков и выводов, извлеченных из предшествующих схваток с оуновцами.

Например, по политической подготовке изучались темы: «Украинско-немецкие националисты – пособники Гитлера, злейшие враги украинского народа», «Наши задачи в борьбе с вооруженными бандами УПА»; по боевой подготовке – «Разведка населенных пунктов», «Разведка в лесу», «Разведка оврагов, балок, теснин», «Действия дозоров при осложнении обстановки», «Действия групп разведки, охранения в лесистой местности, населенных пунктах» и т.д., то есть наша учеба носила практический, прикладной характер.

С целью создания на занятиях обстановки, максимально приближенной к боевой, использовался метод двухсторонних действий, при котором занятия по тактической, специальной подготовке проводились в форме мини-учений.

Одно подразделение обозначало противника и поступало так, как и предписано было действовать противнику в соответствии с наставлениями, боевыми уставами, составленными стратегами и тактиками ОУН. Другое – руководствовалось нашими правилами и способами ведения боя. Кое в чем и нам приходилось изменять стереотипы и шаблоны в мышлении, действиях, порой отходили от строгих правил, требований боевых уставов, что нередко вызывало возмущение и недовольство со стороны вышестоящего командования. Строгое и точное соблюдение статей уставов рассматривалось им как высшее проявление дисциплины боя, а «самодеятельность» всячески пресекалась, считалась «грубейшим нарушением уставов и расценивалась как невыполнение приказа командира».