По следу Сезанна

— Ну да. Я просто пытался объяснить, что глаз должен присмотреться к почерку художника, к его палитре, контрастам света и теней, перспективе, приемам композиции, к его кисти, наконец, а она может быть быстрой или медленной — все это не менее характерно, чем подпись на полотне. Уверен, что и у фотографов происходит то же самое. Вы ведь, наверное, сразу отличите подлинного Аведона от имитации. — Он улыбнулся. — Или, например, настоящего Келли от подделки.

— Разные весовые категории, Сайрес.

— Да, но вы ведь понимаете, что я имею в виду. Не существует единственно правильного способа определения подделок. Тут важно все — ваш глаз, ваш опыт и ваша интуиция, потому что это надо чувствовать кишками, как иногда не слишком изящно выражаются. Разумеется, экспертиза может установить возраст холста, красок, подрамника и гвоздиков, но даже экспертиза ничего не гарантирует. На свете существует масса старых, ничем не примечательных картин. Опытный мошенник купит такую за несколько долларов, выбрав при этом подходящий период, и на старом холсте напишет свою подделку. Чем моложе оригинал, тем легче подобрать материалы того же возраста, а ведь Сезанн умер всего девяносто лет назад. — Сайрес сделал глоток вина. — И подумать только — ведь за эту фальшивку наверняка заплатили гораздо больше, чем получил за свою картину Сезанн! Как забавно устроен мир.

Явился официант с подносом и расставил на столе тарелки, приговаривая:

— Les crevettes рour monsieur, еt lе Saint-Pierre аvес lа sauсе gaspacho. Voil`a. Воп app'etit, messieurs [28].

Андре пришлось на время отложить дальнейшие вопросы: его собеседник все свое внимание отдал еде. Кроме них на террасе сидело еще несколько пар. Их происхождение было нетрудно угадать по выбору столиков: местные предпочитали места в тени, а истосковавшиеся по теплу северяне — на самом солнце. Внизу, в порту, было совсем тихо. Яхты и катера мирно покачивались на волнах, а их владельцы в далеких офисах зарабатывали деньги, чтобы оплатить стоянку. В июле или августе они приедут сюда, на две недели превратятся в моряков и проведут отпуск, стиснутые борт к борту, среди себе подобных. Сегодня же в порту хозяйничали только чайки.

Кусочком хлеба Андре промокнул остатки соуса, поднял голову и обнаружил, что его сосед уже заглядывается на выложенные на доске сыры.

— Я начинаю думать, что чересчур долго прожил в Америке, — пожаловался Пайн, — и там стал жертвой отвратительной пропаганды: сыр вреден для здоровья, солнце вредно для здоровья и даже думать о табаке и алкоголе вредно для здоровья! Поразительно, как это французы умудряются дожить до преклонных лет? Возможно, что-то они все-таки делают правильно.

— Вы никогда не думали поселиться здесь?

— Я бы с удовольствием, милый юноша, но вопрос, к сожалению, упирается в доллары и центы. Дом в Нью-Йорке заложен, и я все еще выплачиваю долю за него своей последней жене. Но — кто знает? — одна удачная сделка может все изменить.

— Продажа Сезанна?

— Возможно, но пока загадывать рано. Надо сначала выяснить, где находится подлинник.

— Вы сказали, что в доме висит очень хорошая копия. Это не может послужить подсказкой?

— Да, и я почти наверняка знаю, кто ее сделал. Только один человек умеет так копировать импрессионистов. Если бы я не рассматривал холст так долго и так близко, я бы ничего не заметил. Отличная работа. Но хоть я и знаю, кто автор, отыскать его будет непросто. — Сайрес поманил официанта с сырами. — В «желтых страницах» его телефон не найдешь.

— А зачем нам его искать? Вряд ли он в чем-то признается, он же мошенник.

— Вот именно, — подтвердил Сайрес, — а мошенника всегда можно подкупить. Конечно, сделать это надо будет тонко, но, я уверен, мы справимся. Подумайте сами: насколько нам известно, кроме него в это дело замешан только сам Денуайе. Но он-то точно не признается, и один раз он вам уже солгал. Бог мой, вы только посмотрите на эти сыры! Как вы считаете, могу я рискнуть и взять камамбер? По-моему, он сам меня уже выбрал.

Он указал на сыр, и официант отрезал ему кусочек — зрелый, сочный и нежно-маслянистый.

— Аvес ca, monsieur? [29]

Пайн выбрал канталь и маленький шарик ch`evre [30], заказал к сыру бокал красного вина и стал с интересом наблюдать, как делает свой выбор Андре.

— А вы? — спросил он. — Вам здесь, похоже, нравится, и вы знаете язык. Разве не славно было бы работать в своей маленькой студии в Париже? Или даже в Ницце? Вам ведь не надо каждый день являться в офис.

— Я последнее время подумывал об этом, — признался Андре, любуясь портом. — Но вся хорошая работа сосредоточена именно в Нью-Йорке. По крайней мере, так было еще две недели назад. Он вкратце поведал Сайресу о холодном душе, полученном от Камиллы и «DQ».

— Как только я вернулся с Багам, она перестала отвечать на мои звонки, — заключил он.

Сайрес нахмурился над своим камамбером:

— Это интересно. А она случайно не знакома с Денуайе?