По следу смеющегося маньяка

Мужчина опустил на пол сумку, снял очки и откинул капюшон парки, открыв светло-голубые глаза и коротко остриженные темные волосы. У него были высокие скулы и тонкая, почти никогда не исчезающая морщинка между бровями. Он был очень хорош собой, отличался мрачной задумчивой красотой.

- Питер Стайлс! - радостно воскликнул молодой человек.

- Думаю, у вас найдется для меня комната, - сказал Стайлс.

- Д-да... конечно, мистер Стайлс. - Юноша пробежал пальцем по списку зарезервированных номеров. - Только, боюсь, не совсем то, что вы просили... Вот, номер двести пять. Это на один пролет лестницы выше и через три двери по коридору от лестничной площадки. И вам придется делить ее с кем-нибудь.

- Я просил комнату на первом этаже или коттедж, - сказал Стайлс, и складка между его бровями обозначилась резче.

- Но, мистер Стайлс, папа больше ничего не смог сделать. Вы же знаете, в зимний сезон отель забит до предела.

- И комната двести пять, да еще на двоих, - это все, что у вас есть?

- К сожалению, это так, мистер Стайлс. Это очень хорошая комната, она как бы выступает наружу. Окна выходят на склон холма. Отдельная ванная. И парень, который будет жить вместе с вами, очень порядочный. Это Джим Трэнтер. Он занимается для папы какой-то работой по общественным связям.

- Если это все, что у вас есть, придется соглашаться, - после минутного раздумья сказал Стайлс. - Не попросите ли кого-нибудь отнести наверх мою сумку?

Юноша засмеялся:

- Я не могу оставить стойку, мистер Стайлс. А все остальные работают в баре или в зале. Боюсь, вам придется нести свой багаж самому.

Он снял ключ с доски за своей спиной и протянул его Стайлсу.

Рука Стайлса дрогнула, и его лицо залилось мертвенной бледностью.

- Я не могу ее нести, - проговорил он. - Пошлите ее наверх, когда у вас появится возможность.

- Да это просто смешно! - презрительно сказал юноша. - Вы не сможете донести всего одну сумку?

- Где ваш отец? - спросил Стайлс.

- Где-то здесь, - ответил молодой Лэндберг.

- Так найдите его! - резко приказал Стайлс, испугав юношу. - Немедленно приведите его, если не хотите, чтобы я свернул вам шею!

Молодой человек недоуменно пожал плечами и вышел из-за стойки. Стайлс поглядел на свои сцепленные руки и медленно разжал их. Ладони были влажными от пота. Он вытер их о брюки.

Из бара показался Макс Лэндберг - жизнерадостный, коренастый, с коротким ежиком серебристо-седых волос, одетый в темно-синие лыжные брюки и серый тирольский жакет, отделанный голубой и серебристой ниткой. На его лице царила профессиональная улыбка гостеприимного хозяина.

- Питер! - сердечно воскликнул он, протягивая гостю свою крупную руку.

- Привет, Макс. - Стайлс твердо сжал руку хозяина отеля.

- Извини насчет номера, - сказал Макс Лэндберг.

- Все нормально, - кивнул Стайлс. - Но мне не справиться с сумкой. Твой сын, кажется, решил, что это такая шутка.

Улыбка Макса Лэндберга замерла, и он обернулся к сыну.

- Ах ты, сопляк! - сказал он. - Ну-ка, поворачивайся и немедленно отнеси сумку в номер двести пять. - Когда смущенный парень поспешил исчезнуть с багажом гостя, Лэндберг снова повернулся к Стайлсу: - Он ничего плохого не имел в виду, Питер. В любом случае он должен был взять ее, но он сказал не подумав. - Он опустил глаза. - Ну, как твоя нога, дружище?

- Пока еще я не могу рисковать и таскать тяжести вверх и вниз по лестнице, - сказал Питер. - Не могу занимать руки, чтобы успеть удержаться при падении, если этот проклятый протез выскочит из-под меня. - Он горько улыбнулся. - Никому бы не порекомендовал иметь искусственную ногу для комнатных видов спорта.

- Тебе помочь подняться? - спросил Макс.

- Без багажа я поднимусь и сам, - сказал Питер. - И я не люблю, когда мне помогают или наблюдают за мной.

- Мы ужасно рады твоему приезду, - сказал Макс. - Но не получится ли, что ты только растравляешь свою рану? Мы с Хеддой подумали об этом, когда ты позвонил.

- Я приехал сюда, - тихо проговорил Питер, - потому что намерен добраться до сукиного сына, который виновен в этом.

Он поднял правую ногу и опустил ее на пол с глухим деревянным стуком.

Глава 2

Первая часть его истории началась год назад.

О послевоенных поколениях наша литература писала очень много. После Первой мировой войны наступил век джаза, выразителем которого стал Фрэнсис Скотт Фицджеральд. Затем пришла очередь "потерянного поколения", о проблемах которого с горечью писал Эрнест Хемингуэй. А наших современников можно было бы назвать "поколением, не имеющим цели". К нему принадлежал и Питер Стайлс.