По следу тигра

— Галь, привет, это я. Ну, ты спросила его? Что — тоже не берется? Ну, все, нам хана. Я не знаю, что нам теперь делать. Придется отказываться, да оно и к лучшему. И Димка только-только в себя пришел, после того как все это увидел. Его от английского теперь тошнить будет всю жизнь, если не больше. Ладно, пойду завтра в школу, с нашей классной поговорю. Ага, пока. — И снова замолчала.

Два слова — «репетитор» и «английский», всего два слова, но этого достаточно. Максим еле сдержался, чтобы не обернуться и не заорать на стоящую позади женщину. Но вместо этого снова уткнулся в витрину, лишь глаза скосил вправо так далеко, насколько смог. Обычная тетка — нахмуренная, взъерошенная, неряшливо одетая, роется в кошельке и бормочет что-то себе под нос. Димка — это, наверное, ее сын, и он ходил на занятия к репетитору по английскому языку. И узнал там или увидел что-то такое, что до сих пор не может забыть. Нет, репетиторов в городе, конечно, много, и о каком из них идет речь?

— Слушаю вас! — Максим очнулся от голоса продавца. Бдительный дед давно уполз в хлебный отдел, остальные покупатели у прилавка не задержались. Максим быстро перечислил нужные «дежурные» продукты, расплатился и отошел в сторонку. Женщина тоже долго не копалась, купила два пакета молока и пачку масла, покидала все в пакет и направилась к выходу. Максим открыл дверь, пропустил женщину вперед и ринулся следом за ней на улицу.

— Извините, — произнес он женщине в спину, — простите, пожалуйста. Я слышал, вы репетитора по английскому ищете? Мне тоже нужно, для дочки, я случайно услышал… — этого вступления оказалось достаточно.

— Да, ищем, вернее, искали. Сын ходил к одному преподавателю, год почти, хорошая девушка, грамотная, настойчивая. Была. — В безразмерной сумке снова запиликал мобильник, женщина вздохнула обреченно и принялась за поиски телефона.

— Почему — была? — Максим был готов вырвать у нее из рук пиликающую трубку и схватить саму болтливую тетку за горло. И та то ли почувствовала намерения собеседника, то ли сама устала от бесконечной болтовни. Поэтому нажала «отбой» и запихнула телефон в карман сумки.

— Ее убили, в подъезде, у лифта. Димка на занятия пришел, а там уже милиция, «Скорая» и кровь на ступеньках. Он даже к дверям квартиры подойти не успел, а ему уже вопросы задавать начали — кто такой, к кому, зачем. Представляете? Безобразие, как можно допрашивать ребенка…

Дальше Максим слушать не стал, развернулся и двинулся прочь. Ставший визгливым голос тетки сделался неприятным, и желание как следует рявкнуть на его обладательницу только усилилось. У лифта. Что она могла делать у лифта? Шла к своей квартире, что ж еще, просто проходила мимо. Там, рядом со стенкой шахты, ниша, темная и глубокая, в ней вечно полно колясок, каких-то ящиков и прочего хлама, а рядом труба мусоропровода. Место идеальное, человек, подходя к двери своей квартиры, обычно занят поиском ключей и по сторонам не смотрит. Скорее всего, так оно и было. У лифта. Суки.

Максим развернулся и зашагал в обратную сторону. Миновал один дом, второй, третий, сбежал в овраг, прошел, не глядя, мимо бомжатника, поднялся по тропе вверх. Дальше пустырь, почти освободившаяся ото льда речка, и вот она, знакомая девятиэтажка, первый подъезд, первый этаж. Три ступеньки перед крыльцом, дверь и полумрак подъезда. Но небольшое темное пятно на полу между лифтом и шахтой мусоропровода видно хорошо. Его явно пытались замыть, но сделали это неаккуратно и след останется надолго. Максим прошел мимо и остановился перед знакомой опечатанной дверью. Все доказательства получены, все факты налицо. Вернее, не все. Надо узнать еще кое-что и тогда можно делать первые выводы. Максим позвонил в дверь соседней квартиры, но никто не открыл. Тогда он нажал клавишу третьего звонка, потом четвертого. Здесь повезло, дверь приоткрылась на длину цепочки, и в образовавшейся щели Максим разглядел морщинистое лицо пожилой женщины и ее строгий взгляд из-под очков.

— Я извиняюсь, — Максим заставил себя улыбнуться, — я к соседке вашей, вон там живет. Мне сказали, что она с детьми английским занимается, а мне для дочки надо. А телефон не отвечает, я пришел, а тут… — Максим замолк, предоставляя слово пенсионерке.

Та заметно подобрела и оживилась, рассказ о чужих несчастьях обычно помогает людям почувствовать уверенность в себе и в собственном благополучии. Так произошло и на этот раз.