По следу тигра

Максим вытер лицо снегом и двинулся к фасаду здания. Центральная дверь была закрыта, рядом с ней никого. Разбиты несколько окон банкетного зала, но это он видел недавно, когда пытался войти внутрь, в глубине еще пляшут всполохи огня и на снег под окнами падают их рыжие отблески. Похоже, что выжили только те, кто успел добежать до служебного входа, вернее, те, кто знал о его существовании. Анжеле Стрелковой, как и ее папаше, о таких вещах не положено даже догадываться. Значит, они остались там, в зале. А что с входной дверью, интересно? Максим сделал несколько шагов к ней, но передумал. Какая теперь разница, главное, что она не открылась в нужный момент. Причину будут выяснять компетентные органы, когда прибудут на место происшествия. Им можно не торопиться — все сгорело, а те, кто не успел убежать, давно мертвы. Наверное. И еще — Максим оглянулся на забитую автомобилями стоянку — там тоже никого. Водители-то куда подевались? Кто в хлам пьяных гостей Анжелы Стрелковой по домам развозить должен? Ладно, черт с ними, сами разберутся, сейчас не до них.

Максим вернулся к служебному входу, посмотрел на тех, кому повезло выжить. Высокий нескладный парень — судя виду, из персонала — жмет кнопки на своем мобильнике, который уже раз пытается набрать номер, но пальцы не слушаются.

— Ты куда звонить собрался? — Максим отобрал у парня телефон, посмотрел на дисплей. «Нет сети». Просто отлично — проводная связь сейчас недоступна, а мобильник здесь не берет. Максим бросил телефон парню, но тот не поймал, и телефон грохнулся в сугроб. Официант опустился на колени и принялся перерывать снег. Максим не выдержал, подхватил его под мышки, заставил подняться на ноги. Тот шатался, как пьяный, и трясся от кашля и холода. Так не пойдет, придется дать ему хорошего пинка. Максим проорал парню в лицо:

— За мной давай! — но тот не шелохнулся. Пришлось повторить приглашение, и подкрепить его парой пощечин. Официант очнулся и побежал за Максимом к ближайшему коттеджу. Остальные потянулись следом, кое-кого, правда, пришлось тащить. Максим ножом, как отмычкой, открыл дверь.

— Давай, бегом, — затолкал всех в дом, пересчитал зачем-то. Одиннадцать человек, шестеро из персонала, пятеро гостей. Две девушки в полубессознательном состоянии, три молодых человека тоже на грани обморока. Ничего, оклемаются. Рано или поздно сюда сбегутся все, «кому положено», найдут выживших. А те ничего толком не расскажут. Все, теперь точно надо сваливать. Но годами отработанный навык не позволял покинуть место операции до того, как будут известны ее итоги. Максим осмотрел людей еще раз, выбрал наиболее адекватного — того, с телефоном — отвел в сторонку и показал на забитую автомобилями стоянку:

— Вон та машина светлая, почти у дверей стоит — чья? Стрелкова? — и встряхнул парня за плечи. Тот моргал непонимающе, хрипло дышал и мотал головой. Максим повторил вопрос и легонько съездил парню по щекам. Тот вскрикнул и уловил, наконец, суть вопроса.

— Нет, это друг Анжелы, или ее жених. Ее отец на другой приезжал, черной, его сегодня не было. Это для ее друзей вечеринка была, без родителей.

На черной. Мог бы и сам догадаться. Максим вышел из дома и зашагал прочь. Прошел мимо «Сказки», обошел стоянку машин. Там уже началась движуха, водители мечутся бестолково, орут друг на друга, размахивают зажатыми в руках мобильниками. Сети нет, толку-то от ваших криков.

Всю ночь, пока шел через лес и по дороге к дому, сторонясь людей и машин в своей обгоревшей, пропахшей дымом одежде, Максим думал только об одном. Что в который раз все получилось неправильно и не так, как он планировал. Снова погибли не те, чье время, по расчетам Максима, уже пришло. Кто виноват, что в огне погибла дочь Стрелкова? «Я этого не хотел», — твердил без конца Максим, даже когда уже вернулся домой, отмылся от сажи и копоти и попытался заснуть. «Я не хотел, все получилось само собой» — крутилось в голове, а глаза еще слезились, в горле першило. Как теперь поведет себя Стрелков, как поступит, чего можно ждать от человека, потерявшего единственного ребенка? Да всего, чего угодно. Теперь снова предстоит выслеживать, собирать крохи информации. И готовиться в любой момент выйти из анабиоза, в который затягивала неопределенность, к нападению, быть готовым ударить первым.