По сложной прямой

Сконцентрировавшись на своём искусственно упорядоченном разуме, немец отрешился от действительности, которая вскоре грозила сменить декорации. Он не заметил, как к одной машине, конвоировавшей автобус, пристроилось еще три, как они проехали проходную со шлагбаумом и углубились на одну невзрачную улицу, на которой дорогу с двух сторон сжимали девятиэтажные здания. Не заметил он, как автобус повернул, проезжая мимо заснеженного парка с голыми деревьями, подъехав к тройке странных зданий, стоящих прямо у колоссальной стены этого чудесного города.

Он очнулся, только когда кто-то рядом выругался на немецком, поминая собачий холод и этих морозоустойчивых русских, бросивших их в окружении еще более морозоустойчивых автоматчиков. Вяло отметив про себя, что на улице где-то минус пять по Цельсию, а значит, говорил редкостный нытик, просто сбрасывающий пар, Вольфганг поднял голову, оглядываясь.

Много снега. Рядом, вроде бы, пруд. На крыльце среднего из странных зданий стоит молодой мужчина в полированной металлической маске, изображающей идеальное, как на памятниках, лицо. Волосы мужчины торчат, как будто он их редко моет, но часто хватается за оголенные провода. Он смотрит на них. Позади появляется женская фигура. Это азиатка… нет, женщина восточного типа, в возрасте. Одета по-домашнему, опять-таки в восточное. Беккер не слышит, о чем они говорят, но, являясь неплохим экспертом по пластике человеческих тел, может уверенно сказать, что, несмотря на разницу в возрасте, мужчина и женщина, рассматривающие беженцев, находятся в очень близких отношениях. Доверительная физиомоторика, нет ни одного признака невербального недовольства нарушенным личным пространством.

Кто это? Их новые надсмотрщики?

Додумать мысль молодой эмпат не успел, так как у него буквально вышибло дух от нового зрелища — выплывающей из тьмы волшебной фигуры девушки, одетой в простое длинное платье. Полупрозрачная, белая, прекрасная, с большущей копной красиво развевающихся у неё за спиной волос. Он знал её. Черт, да все знают её! Это же знаменитый советский «призрак», Йулиа Окалина! Певица! Актриса! Мечта миллионов! Что она тут делает?!

Молодые беженцы прилипли взглядами к знаменитости, негромко, но возбужденно переговариваясь. Даже окружающие их люди в форме то и дело поглядывали на неосапиантку!

«Она что, тут из-за…», — задумался Беккер, — «Протест? Нас хотели, наверное, поселить в этот барак, да… а она узнала, и прибыла в знак протеста? Хочет привлечь внимание? Но почему одна? И что это за ребенок, который возле неё стоит? Очень красивая девушка… но фрау Окалина, она затмевает!»

Тем временем встречающие, после короткого диалога, направились к ним. Мужчина с торчащими волосами снял с лица маску, оказавшись бледным недовольным типом с жуткими тенями вокруг глаз и гнусным выражением рожи, как тут же окрестил его лицо Вольфганг, для которого было непривычно раздавать такие метки. Но тут получилось как-то само собой!

Малявка, тем временем, демонстрируя идеальное знание как минимум четырех языков, бойко рассказывала беженцам о их новом временном доме — круглой розовой башне, имеющей совершенно нежилой вид. Веро-ника, представившись местным психологом, объяснила, что у самой башни множество подземных этажей, а она вся была разработана как жилой комплекс, предназначенный для неосапиантов, которым нужны особенные условия существования. Комнаты могли быть очень быстро перепрофилированы под различные газовые среды, быть заполнены, к примеру, водой, в них могла в широких пределах быть настроена температура, влажность, изоляция от определенного вида сигналов…

Беккер сразу понял далеко не невинные намеки, лежащие за гладкой речью малышки: с одной стороны, им обещают комфортное пребывание, с другой почти прямо говорят, что каждую комнату можно будет за считанные минуты превратить в духовку или газовую камеру. Тревожненько… но какой кретин бы встретил тридцать неосапиантов с распростертыми объятиями и просто так? Даже без всяких заданий от немецких спецслужб это лучше Чили, куда от греха подальше решила свалить мама Вольфганга…

Когда малявка-психолог вместе с худой высокой китаянкой пригласили следовать иностранцев за собой на заселение, а охранявшие их милиционеры начали как один расслабленно закуривать сигареты, Вольфганг обернулся, желая бросить еще один взгляд на легендарную русскую актрису. И оторопел, увидев, как тот самый неприятный тип с торчащими волосами что-то ей выговаривает, нагло тыча указательным пальцем так, что тот до половины погружается в тело знаменитости! А та смиренно слушает!

— «Вот урод!», — с отвращением подумал один из сильнейших в мире эмпатов по отношению к сильнейшему экспату, самым неосторожным образом прокладывая между ними личностную взаимосвязь акцентированного внимания…

Глава 14 Вопросы ясеню