По снегу босиком вместе

Ну а что: оружие массового поражения идея не новая, люди грезят веками о нем, и мечты свои реализуют успешно. Почему бы и нет? Отковать какую-нибудь… Штуковину, истребляющую иных почем зря, из соображений высшей справедливости, например. Или власти. Хотя деньги куда осязаемей.

– Ладонис. Я все-таки не понимаю. Там же явная “крыса”, отлично осведомленная и подготовленная. Кто выдернул Клавдия в минуты убийства, куда делись нужные нам дела, почему пропадают архивы? Мне продолжать? – если бы кто-то еще (кроме Люси) рискнул таким тоном и так планомерно сверлить ему мозг, он давно бы уже обнаружил себя где-нибудь… в центральной Якутии. Но у Людмилы был изумительный голос. И правильные девочка говорила слова.

– Да коты младшего Гессера занимаются уже этим вопросом. Он заверил меня, что все под контролем. Уже. Люсь, мне без сахара. И не плюнь туда. Очень прошу.

Все еще глядя задумчиво на пункт “четыре”, дракон медленно написал ниже пузатенькую “пятерку”. Его антипод и все их предположения, с этим связанные.

В пункте “шесть” уютно разместился вопрос об убийстве Валис Линкс, и покушении на Марусю. Кто-то упорно пытается извести все семейство этих морфов. Зачем, почему?

Семерка была посвящена решению вопроса о загадочном брате Вуруса. Тот самый “Вор”. Ее Ладон задумчиво обвел в строгий квадратик, отчего подглядывавшая за ним искоса Люся тихо хмыкнула.

И последний пункт, красивая и гладенькая такая восьмерка, напоминающая дракону то… о чем, собственно он и был. Не удержался великий и рукой шаловливой нарисовал рядом с пунктом крохотное, едва видимое сердечко. Будет трудно. Но он терпелив и точно знает, что хочет. Так что… “Прости, дорогая, но я так решил!”.

Немного подумав, добавил еще пару пунктов: разобраться с детьми, так упорно болтающимися в Сумерках и промыть мозги Венди. Последний пункт был вписан исключительно из драконовой любви к круглым ноликам. Десять.

– Я общаюсь с детьми каждый день. Там происходят забавные вещи. – Люся любезно поставила перед драконом чашку, тарелку с печеньем и сахарницу. Зачем-то. – Они чувствуют себя очень неплохо. Похоже, время в Сумерках идет как-то иначе. Для них.

– Черти что там происходит. Изжога уже у меня от всех этих неправильностей. – Дракон отхлебнул, от удовольствия даже зажмурившись.

Горячая жидкость ласкала рецепторы вкуса и обоняния потрясающим букетом зрелой осени. Ай да Люся, чудо, как чай был хорош.

Наверное, это как-то неправильно: сидеть и пить чай в пустом доме, где буквально несколько часов назад был убит губернатор, и хозяйка сейчас лежит в коме на больничной койке, и друг их…

Но это же инквизиторы. За годы работы видали они картины и пострашнее. Лужи еще даже не высохшей крови в нескольких буквально шагах, на гранитном полу и на стенах ничуть не портили им аппетит. Как там Лер говорил? “Проф. деформация”.

– Ладонис… можно я уйду в Сумерки? Пункт девять мне абсолютно по силам. Я не оракул, как мне шепчет хвостатая интуиция, эти дети могут стать еще одной ниточкой. – Люся поставила локти на стол и уставилась на Ладона своими невозможными русалочьими глазами.

Для убедительности еще и мигнула змеиным зрачком. Мол, мы с тобой одной крови, дракон, так может, договорится, хвостатый? Хитрая Люся. Да только и Лефлог не так прост.

– В чем подвох? Я его чувствую, милая Люся. Признавайся, давай. – ответил, растягивая слова и прищурившись хитро.

– Илья… Он категорически против. Дергается ужасно. – картинно пожала плечами.

Дракон мысленно рассмеялся. Красотка. Это не самодеятельность ее вовсе, а начальство недальновидное приказало. Вот к Ладону и все претензии. А она лишь стажер.

– Если я тебя там подстрахую, задуманное не сорвется? – это было бы компромиссным решением, но дело даже не в этом. Не давала покоя дракону та черная тень. А в присутствии осторожной и очень чувствительной Люси внезапного нападения со спины можно было не опасаться. Взаимовыгодный вариант.

– И в чем тут подвох? – c громким хрустом разломав плитку темного шоколада, радушно протянула дракону меньшую половину. А нечего.

Ладон не отказывался, цапнул длинными пальцами свою долю и совершенно бесцеремонно засунул ее сразу в рот.

– Ты тоже меня подстрахуешь. Просто слушай. Там может случиться один не очень хороший дракон, но твоей самой любимой расцветочки. Бонусом, так сказать. – даже со ртом, полным подтаявшим шоколадом, дракон был убедителен.

Мысленно он попросил прощения у Ильи. Он зачтет им обоим этот выход, как целую стажировку. Люсе – за практику, Илье – за моральный ущерб. Ладон знал теперь, как это больно, когда любимая женщина не в безопасности, а ты сделать не можешь совсем ничего. Ничего.

Древний вздохнул, сопровождаемый пристальным взглядом все понимающей Люси. И молча руками развел. Чудесная девушка. Как мудро он сделал однажды, отказав ей в реализации глупой идеи договорного брака. Теперь все несчастны, но каждый по-своему, как и положено.