по спирали дыижение

«Что-то я все время о чем-то жалею, – с тоской подумала она. – С самого начала только и делаю, что жалею. Черт бы побрал и Антончика, и его работу, и вообще все на свете». Ей вспомнился Андрей, и она чуть не расплакалась от обиды и горя. Сквозь мысли она различала едва понятное бормотание болтливого карлика. А потом, словно очнувшись, она резко повернулась к нему и со всей злостью, на которую только была способна, прошипела:

– Мы когда-нибудь поедем? Или так и будем тут торчать до ночи? Шевелись, чучело!

– Сейчас, сейчас, минуточку, – обиженно просипел карлик, – моей ласточке надо настроиться…

– Твоей ласточке давно надо на свалку…

– Что ты такое говоришь, девушка?! – возмутился карлик. – Да моя ласточка еще о-го-го. Любой машине фору даст! Не надо ее обижать, у нее очень ранимая душа. И если она не захочет – ничто не заставит ее сдвинуться с места.

В ответ на его слова в машине что-то заскрежетало, мотор чихнул два раза, и наконец она завелась.

– Ну вот и умница, моя любовь, – ласково проворковал карлик, поглаживая руль.

– Дурдом. Ласточка, ты больше похожа на черепаху. Нет, серьезно! – Она повернулась к водителю, насколько позволяло ее скрюченное положение, – такая же неповоротливая, грязная и старая! – Девушка распалялась все больше, – тупая ржавая железяка со скверным характером!

Карлик бросил на нее тревожный взгляд исподлобья, что-то пробормотал и нажал на газ, вернее, на какую-то кнопку. Неожиданно девушку со всех сторон, как змеи, оплели тугие ремни, приковав ее к сиденью с ног до головы. От неожиданности она вскрикнула и попыталась высвободиться, но тугие путы не дали ей даже пошевелиться. Машина затряслась, затарахтела натуженно, словно вот-вот готовая была развалиться на части. Затем дернулась пару раз и сорвалась с места.

Девушка замерла с открытым ртом, из которого так и не вырвалось ни звука. Скорость была так велика, что девушку вдавило в кресло с такой силой, что ей казалось, будто ее живот прилип к спине, а глаза готовы были выпрыгнуть из орбит. Она даже не поняла, по какой дороге они ехали. За окном была только черная полоса. В какой-то момент девушке показалось, что они будто парят, то опускаясь вниз, то взмывая вверх. В эти моменты у нее начинала кружиться голова и ей казалось, что ее вот-вот стошнит.

Она уже решила, что этому полету не будет конца, как вдруг машина резко ударилась о землю, перескочила через неглубокий овраг и затряслась по дороге. Не успела девушка перевести дух, как машина, еще раз подскочив на очередной кочке, встала как вкопанная. Если бы не крепкие ремни, опоясавшие тело, Алена непременно вылетела бы через лобовое стекло. И тут она почувствовала, как путы ослабели и ремни-змеи уползли в свои норы. Ошеломленная девушка долго еще не могла прийти в себя от случившегося с ней.

Она осмотрела свои руки, повертев их то вверх ладонями, то вниз, будто не верила, что только что избавилась от пут. Да и были ли они вообще, эти путы-змеи? И тут как сквозь сон услышала она голос карлика:

– Ну как моя Ласточка? Говорил же – она зверь, а не машина. А как легко ведет, какой стиль!

– Девушка едва могла дышать. Попыталась что-то сказать, но губы ее не слушались, а из горла вырвался то ли хрип, то ли стон.

Она только посмотрела на водителя округлившимися от страха глазами.

– Дальше я не поеду, – вполне серьезно сказал карлик. – Дальше ты сама. Вот по этой тропинке прямо, не сворачивая.

Алена все еще не могла пошевелиться. Тогда карлик проворно выскочил из машины и на своих кривых маленьких ножках обежал машину. Резко открыл дверцу с Алениной стороны.

– Вылазь, красавица. Тебе туда, – махнул он в сторону едва заметной в темноте тропинки. Он довольно грубо взял Алену за руку, вытянул ее из машины, следом достал ее чемодан и, хлопнув дверцей, быстро сел на свое место. И машина вмиг, взвизгнув колесами, умчалась в темноту. Алена даже не успела заметить – в какую сторону. Просто только что была машина, был карлик – и нет их, будто испарились.

Алена Персирваль осталась стоять одна в полной темноте у едва различимой тропинки среди огромных мясистых стволов с мощными ветвями. Ей со всех сторон мерещился шепот: иди, Алена… иди, Алена… уже темно… наступает ночь… крыжулики просыпаются…

Очнувшись от оцепенения, Алена подхватила чемодан и бросилась со всех ног по узкой тропинке через лес.

Когда она почти совсем выбилась из сил, лес перед ней неожиданно расступился, и девушка оказалась в месте, поразившем ее еще больше, чем все события, произошедшие с ней до этого.