По средам мы носим чёрное (СИ)

— Я даже думать не хотела, что Джинни способна на такое, но в какой-то момент я решила проверить, чтобы исключить этот безумный вариант. Но не вышло. Она, скорее всего, давала тебе любовное зелье. Именно поэтому Джеймс болен. Пока мне удается не дать заразе распространиться, но не уверена, что смогу полностью исцелить его.

— Почему ты думала, что Джинни не способна на это? — взгляд Гарри был стеклянным.

— Ты ведь аврор. Вас проверяют перед каждым рабочим днем на наличие Империо и всего подобного. Не думаю, что комиссия упустила бы такую важную деталь, как амортенция.

— Верно. Не упустила бы. Если только зелье в моей крови не было при поступлении в школу мракоборцев, где осуществляется первый забор крови, энергоследа и волшебной составляющей. Тогда…

— Тогда проверяющий сравнивал данные и не видел никакой разницы. Для них показатели были в норме, потому что изначальные цифры…

— Да, — закончил за неё Поттер. — Значит, Джинни просто поддерживала действие того, что сделала достаточно давно. Только вот вопрос зачем? Думаю, на него ты тоже знаешь ответ.

Астория сжала кулаки с такой силой, что кожа побелела. Для нее многое встало на свои места, стоило Гарри высказать своё предположение.

Холодная сдержанность боролась с расцветающей надеждой.

— Когда я был во тьме, то в моей памяти всплывали отрывки воспоминаний. И все они оказались связаны с тобой.

Гринграсс не двигалась. Так не может быть. Нельзя снова поверить в их будущее. Цена разбитого сердца слишком высока.

— Тори, пожалуйста. Я должен знать правду. Должен вспомнить то, что забыл.

Он положил свою руку на ее сжатый кулак и мягко погладил. Стоило рискнуть и довериться, ведь так, как раньше, уже точно не будет.

— Я покажу, — девушка вытащила из кармана волшебную палочку. — Экспекто Патронум!

Посреди комнаты показался красивый рогатый олень. Серебристая дымка, оббежав помещение, растворилась полупрозрачным туманом. В зелёных глазах сквозило удивление и осознание. Поттер начинал понимать всю картину целиком.

— Ты. Это была ты. На Гриммо, — тяжелый выдох.

— Да. Я связала себя и твоего сына рунической магией, чтобы защитить. Если бы кто-то узнал, меня бы тут же лишили должности, и началось бы расследование, поэтому я ничего не сказала. В ту ночь я почувствовала, что Джеймс в опасности, и примчалась на помощь. Дверь была приоткрыта, но клянусь, я не видела нападавшего.

— Твой патронус такой же, как у меня. Почему?

— А ты не знаешь? — её голос задрожал.

Конечно, знал. Только хотел услышать от неё. Узнать всё до самого конца. Сердце бешено билось, разгоняя кровь по телу с невероятной скоростью. Чертов пирог и чертов Хогвартс.

— На шестом курсе. В коридоре, по пути в совятню, какая-то девушка меня поцеловала. Я всегда думал, что это была Джинни. Но ведь на самом деле…

— На самом деле это была я, — тихо прошептала Гринграсс. — Но после ты начал встречаться с ней, и я подумала…

— Её одержимость мной достигла пика. Она хорошо колдовала и неплохо разбиралась в зельях, как оказалось. Джинни заметила мою сильную привязанность к тебе и добавила амортенцию в еду или напитки, а после лишь поддерживала концентрацию, — Поттер схватился за голову, принимая правду. — Я всегда думал, почему во время поиска крестражей я не чувствовал к ней того, что раньше. Мне казалось, что война и смерти на меня повлияли, что страх и отчаяние затмевают любовь. Стоило нам вновь встретиться, как всё вернулось на круги своя. Конечно, ведь тогда Джинни не могла поддерживать необходимое количество любовного зелья в моей крови.

— Мне очень жаль, — в голубых глазах заблестели слёзы.

— Боль от потери сильна, но не как от потери любимой женщины. Я злился на себя, что не чувствую то, что должен. Но всё оказалась фальшивкой. Вся моя жизнь оказалась проклятой фальшивкой.

— Нет, не говори так. В твоей жизни много настоящего: сын, работа, друзья… — волшебница принялась тереть желтые пятна на руках.

— И ты, Астория. Ты — то настоящее, что вывело меня из темноты. Ты та самая, от которой пахло пирогом. Чьи губы оказались самым желанным и запретным, что только у меня было.

— Гарри, я…

— Почему ты не сказала мне? Ты ведь давно подозревала. Почему не пришла в тот же день, когда выяснила правду?

— Это очень серьезное обвинение. Не могла же я заявиться к тебе в кабинет и сказать, что твоя жена опаивает тебя любовным зельем. Нужно было все проверить, убедиться окончательно, а когда Драко…

— Драко? — Поттер выгнул бровь. — Он знает?

— Да, я сказала ему, потому что не знаю никого другого столь сведущего в зельеварении, и кому я могу доверять.

— То есть мне доверять ты не можешь? — Поттер сжал зубы. — Почему ты обратилась к нему, чтобы рассказать то, что касается только меня?

Гринграсс выпрямилась и положила руки на стол. Гарри имел полное право злиться.

— Это было, безусловно, неправильно по отношению к тебе. Я хотела как лучше и, учитывая мои чувства, непроверенная информация могла быть истолкована иначе.