По средам мы носим чёрное (СИ)

Делоурс взяла себя в руки. Выдохнула. На ее лице растянулась мягкая улыбка. Нарцисса заслужила провести свои последние часы жизни так, как ей хочется. Она заслуживала всего.

Найти Гермиону не составляло большого труда. Она сидела на подоконнике в гостиной и разглядывала маленькие снежинки, которые медленно опускались на стекло и тут же таяли. Замкнутая и отстраненная. Кутаясь в шерстяную шаль, девушка крепко сжимала остывший чай.

Смерть Рона подкосила ее. От Гарри не было никаких вестей, и никто не знал, где он. Удалось только определить, что мракоборец жив. Как и все остальные, отправившиеся в Шотландию. Но больше ничего. Ни следа, ни зацепки.

Гермиона поначалу рвалась туда, чтобы все выяснить. Узнать правду, спасти, помочь. Что угодно. Малфой решил иначе, ведь сейчас они должны разобраться с Димитровой. Закончить начатое. Да и зелье поиска четко определило, что ребята живы, но нельзя найти их конкретное месторасположение.

Он сказал, что отправит туда Дафну и ищеек. Сделает все, что может. Спорить не было сил, да и Драко… Вел себя с ней так, будто они чужие люди. Все три дня. Не оставался с ней наедине, избегал взглядов, даже ни разу не зашел в ее комнату.

Грейнджер четко ощущала, что после встречи с дементорами для Драко все изменилось. Проклятие почти завладело им.

Он держался каким-то чудом, словно понимал, что стоит ему осознать, что Нарцисса в безопасности и с Димитровой вопрос решен, то волшебник тут же утонет в собственном болоте.

Необходимо принять свою новую сущность и вытянуть эту дрянь из его тела. Пока он не рассказал то, о чем Гермиона давно догадывалась.

Потому что тогда падет барьер, и Тенебрис вырвется на свободу. Тьма поглотит все вокруг.

— Ты почти ничего не ела. Тебе нужно набираться сил, — Драко стоял рядом и держал в руках небольшую тарелку.

Несколько булочек с черникой, масло и нарезанное яблоко.

— Я не голодна, — ведьма вновь отвернулась в окно.

Он разжал пальцы. Фарфор разлетелся на мелкие куски, а еда повалилась на пол. В серых глазах не было ничего, кроме гнева.

— Может, мы поговорим о том, что произошло?

— Это ты избегаешь меня, — выпалила Гермиона. — Даже не смотришь.

— Потому что в первый день ты закрылась в комнате и не желала никого видеть. Надо было взломать дверь? После тебе пришло в голову сидеть в зимнем саду, пока твои руки и ноги не окоченеют. Я с трудом затащил тебя обратно. Сегодня у нас шоу на окне. Я приносил еду, укрывал тебя одеялом, пытался дать время принять и осознать. Так кто кого избегает, Грейнджер? — Драко не сдерживал себя.

— Послушай, Малфой, на что ты злишься? Что я не летаю по мэнору как дракон, преисполненный решимости?

— Я злюсь? Больше похоже, что ты меня ненавидишь, но не знаешь, как об этом сказать. Сейчас самое время!

— Да за что? Почему я должна тебя ненавидеть? — Гермиона подскочила с подоконника и босыми ногами прошлась по стеклу.

— Я не спас твоего мужа.

Он опустил взгляд, будто стыдился. Будто считал себя виновным в его смерти. Ведьма сразу все поняла. Малфой не избегал ее, а давал право выбора.

Давал ей шанс уйти или накинуться с угрозами, или же что-то там еще, что таилось в голове Драко.

Грейнджер аккуратно коснулась сжатой в кулак ладони. Медленно открыла свое сердце, впуская мужчину в поток внутренней силы. Связь потекла по ее венам, наполняя его сознание.

— Я знаю, что ты сделал все, что мог. Уверена в этом.

— Откуда тебе знать, что я…

— Потому что ты совсем не такой, как многие думают. Как ты сам о себе думаешь. Скажи мне, у тебя ведь не вышло вызвать патронуса?

— Нет, — нехотя признался Драко.

— Но ты пытался. Пытался спасти не только меня, но и Рона, несмотря на то, что он сделал. Во мне нет ни капли злости, почувствуй это.

Серые глаза вонзились в мягкую кожу ее лица. Он ощущал. Каждой клеткой все то, о чем она говорила. В ней был его свет и его собственная душа.

Даже ненавистное проклятие немного отпустило железную хватку, позволяя Грейнджер наполнять все темные уголки своим струящимся светом.

— Я хочу сегодня попробовать избавить тебя от этой дряни. И довести дело до конца. В прошлый раз не вышло, но я намерена…

— Слишком опасно, — отрезал мужчина и посмотрел вниз. На полу расползались красные пятна крови. — Ты поранилась.

Он опустился на колени и мягко толкнул Гермиону на подоконник. Приподнял изрезанные ступни и принялся вытаскивать стекло. Она поморщилась от боли, но не издала ни звука.

Круговыми движениями Драко обрабатывал раны, позволяя бадьяну затягивать каждый порез.

— Будь осторожнее. Ты должна беречь себя.

— Я понимаю, почему ты беспокоишься обо мне, — начала Грейнджер, покрасневшая от неожиданной нежности. — Для этого у тебя достаточно причин: убийство Димитровой, спасение твоей матери, а также…

— Единственная причина, по которой я терплю твои выходки и скверный характер: я влюбился в тебя, — не отрываясь от ее ног сказал волшебник.