По средам мы носим чёрное (СИ)

​Забини вытащил палочку и воткнул кончик древка в щеку Рона, вызвав у того слабый всхлип.

​— Пожалуйста… Мы просто разговаривали…

​— Я видел, что ты пытался с ней сделать, мразь. Я выпотрошу твои кишки и скормлю их гиппогрифам, — глаза мулата горели яростным огнем.

​— Блейз… — выдохнула Грейнджер и закашлялась кровью.

​Мужчина обернулся и сжал кулак. Сейчас он должен помочь всезнайке, с рыжим разберется потом.

​— Стой на месте, поганый ублюдок. Увижу, что дернулся, убью нахрен.

​Уизли лишь нервно кивнул и прижался к стене. Он совсем не был готов драться с равным соперником, который не просто его не боялся, но и атаковал с лютой злобой хуже василиска.

​Забини сделал несколько шагов, не отрывая взгляд от Рональда, и опустился на колени перед ведьмой, осматривая повреждения. На ней живого места не было. Нужно было срочно помочь ей. Этого шанса Рон не мог упустить. Выхватив палочку, он аппарировал. Реакции Блейза оказалось недостаточно на одну десятую секунды, и брошенное им заклинание ударилось в стену. «‎Ну и черт с тобой, подонок. Я тебя позже убью».

​— Вулнера санентур, — произнес слизеринец, направляя палочку на Гермиону.

​Кровоточащие раны медленно затягивались, а сломанные кости становились на место. Девушка посмотрела в обеспокоенное лицо мулата, который вытаскивал из черного пиджака склянку с зельем.

​— Выпей, Гермиона, тебе станет лучше.

​Он помог ей сделать несколько глотков. Ведьма попыталась сесть, но все еще было тяжело держать голову.

​— Эй, не спеши. Все закончилось. Все хорошо. Сейчас тебе станет лучше, вот увидишь, — в глазах Забини не было и намека на жалость или омерзение. Только сострадание и желание помочь. Как будто сейчас перед ним лежала не гриффиндорка, а какая-то другая, близкая ему женщина.

​— Блейз, спасибо… Пожалуйста, не говори никому, что произошло. Я ведь сама…

​— Даже не смей, Грейнджер. Не смей говорить, что сама виновата. Твой муж — редкостная мразь, которую нужно скормить гриндилоу. Это ведь не в первый раз, так?

​Она лишь слабо кивнула, понимая, что врать уже бесполезно.

​— Некуда идти, да? Думаешь, что тебя никто не поддержит? Что все будут обвинять? Так вот что я скажу, все это чушь собачья. Беги со всех ног от такого подонка и плевать на всё остальное, — мужчина надел на неё пиджак, пытаясь унять пробивающую дрожь.

​— Я… Он найдет меня, Блейз. Понимаешь? Я уже уходила. Толку нет. Пожалуйста, не рассказывай никому, иначе… — в глазах блестели слезы отчаяния. — Давай договоримся, я сделаю все, что скажешь…

​Он никогда раньше не видел Грейнджер в таком состоянии. Ей было страшно. И Забини понял, почему она оказалась один на один с инферналами в венгерском лесу. От такой жизни каждый бы захотел умереть.

​— Всё, что я скажу? Хорошо, мы договоримся, Гермиона. Вот мои условия: ты переезжаешь сегодня же, куда твой придурошный муженек даже носа не сунет. И подписываешь увольнительную Джейн. Тогда я никому не расскажу, что сегодня случилось.

​— Нет такого места, где бы Рон… — девушка пыталась поправить размазанный макияж и привести в порядок платье. Ей совсем не хотелось смотреть в темные глаза.

​— Гермиона, посмотри на меня. Ты — не одна, мы можем тебя защитить. Поверь мне, — Блейз аккуратно присоединил оторванный подол к краю платья, скрепив ткань заклинанием. — Есть квартира, где ты будешь в безопасности. Никто больше тебя не тронет. Обещаю тебе.

​— Кто она? Женщину, которую ты любил, избивал кто-то, верно? Поэтому ты помогаешь мне? — Грейнджер пришла в себя. Её простой вопрос выбил волшебника из колеи.

​— Это был пятый муж моей матери, — Забини заскрежетал зубами. — Он напивался до беспамятства, а после тренировал свои удары на собственной жене.

​— Что случилось потом? — гриффиндорка приняла протяную руку и встала. Она подняла валявшуюся в углу волшебную палочку и повернулась к слизеринцу, смотря выжидающим взглядом.

​— В его виски случайно попал крысиный яд. Официально, наш старый домовик перепутал отраву с чилийской приправой. Кропсена хотели судить, но мама отвезла эльфа в Италию. Теперь он следит за семейной виллой.

​Ведьма заломила руки. Она совсем не знала, что сказать. Это было слишком личное. Блейз видел закулисья её жизни, поэтому раскрыл свои.

​— Так ты согласна, Грейнджер? ​

​— Да… Но поклянись мне, что ты никому не расскажешь. Гарри не должен узнать. И Молли… И Джордж… да вообще кто бы то ни был!

​— Я даю тебе слово, Гермиона. Могу дать непреложый обет, если хочешь, — серьезно проговорил слизеринец.

​Колдунья верила ему. После всего не могла не верить.

​— Спасибо тебе. Обещания достаточно.

​Он взял девушку под руку и медленно повел прочь из проклятой комнаты. Хоть залечивающие заклинания и зелья были достаточно сильными, она все еще была слаба. Нужно было вывести её на свежий воздух и дать подышать. Гостей уже нигде не было, все расселись смотреть второй акт. Как это играло на руку.

​Забини посадил чародейку на скамью возле небольшого фонтана. Оставлять её одну ему не хотелось, но вислоухий вряд ли явится. Сейчас он скорее всего поправляет вид своей морды.