По старой дружбе (СИ)

— Точно, — кивает Краснов. — Но уже все не так. Черт возьми, Лен, я так злился на тебя!

Он называет меня по имени, и это совершенно выбивает меня из колеи. Я не готова к беседам по душам. Мой бокал с коктейлем все еще полон почти до краев!

— Но ты так вопила на эту бедную женщину. И ты сказала ей, что я тебе дорог.

Зараза! Все-таки запомнил.

— Я не знаю… Ты частенько устраиваешь скандалы на ровном месте, но в этот раз ты сделала это из-за меня. Ради меня…

По моему телу разливается тепло, и, я уверена, это не из-за коктейля. У меня такое ощущение, будто все это время я складывала огромный пазл, и последний фрагмент вот-вот встанет на место, и тогда картина наконец станет правильной, завершенной. И так могло бы быть. Если бы не последняя фраза Краснова:

— Я думаю, что смог бы тебя простить.

— Простить? — ошарашенно переспрашиваю я. — Ты мог бы меня простить? Краснов, это я должна тебя прощать! Это ты решил покончить с нашей дружбой, даже не поговорив со мной! Это ты игнорировал мои звонки. Ты даже не ответил на письмо. Я писала тебе чертово письмо!

— Я не хотел слушать твои извинения! — рявкает Краснов, хватается за стакан, но передумывает и отдергивает руку. — Ненавижу, когда меня жалеют! Если уж ты приняла решение, могла бы сказать мне все в лицо!

— О чем ты говоришь?!

— Ты прекрасно знаешь, о чем! Но правда, зачем объясняться со мной, если можно переметнуться к избалованным деткам из соседних домов?! В конце концов, ты перестала звонить и выбрала их!

— Ах вот, в чем дело, — мой голос звучит зловеще, — может, мне надо было еще поползать на коленях перед господином Красновым, чтобы он снизошел до дружбы со мной? Ты эгоист, Краснов.

Я делаю вдох, глядя на то, как он тянется к стакану, и меня окончательно прорывает:

— А знаешь, что… Чтобы не было недопонимания: я поехала с тобой сегодня, чтобы ты наконец разобрался со своей якобы «девушкой», и мне не пришлось бы больше играть роль твоей фальшивой возлюбленной. Потому что для меня это противно, меня тошнит от твоих прикосновений. И, знаешь, я рада, что все так вышло! Я про твою виртуальную любовь. Ты — конченный придурок, если думал, что из этого что-то может получиться!

Он замирает со стаканом в руке, и его губы плотно сжимаются. Он смотрит на меня звериным хищным взглядом и ничего не говорит. Я пытаюсь отдышаться. Все мое тело пульсирует изнутри. В носу щекочет, но я не могу себе позволить расплакаться перед ним. Поэтому я резко встаю и торопливо покидаю это паршивое место.

Когда я спускаюсь по лестнице к танцполу, перед глазами пляшут разноцветные точки, и становится нечем дышать. Ко всему прочему, закладывает уши, и музыка уходит на второй план. Я цепляюсь за перила и отчаянно хватаю ртом воздух. Мне становится жутко от мысли, что из-за Краснова я грохнусь в обморок. Внезапно кто-то мягко берет меня под локоть и помогает спуститься вниз. Затем накидывает мне что-то на плечи и выводит на улицу. Я позволяю слезам прорваться наружу.

Глава 12. Краснов

Хотел бы я сейчас оказаться на своем мотоцикле. Сидя в этом вип-зале для богатых неверных бизнесменов на диване, который, не сомневаюсь, повидал многое (хоть от него и исходит еле различимый запах чистящего средства), я представляю, как чудесно было бы оказаться сейчас где-нибудь на пустой дороге и не думать ни о чем. Абстрагироваться от всего на свете — вот, что мне необходимо в данную минуту.

Обычно взрослые используют для этого алкоголь, но мой стакан уже пуст. И, кроме шума в ушах, ничего не происходит. Мысли по-прежнему мельтешат в голове, и я прикладываю немало сил, чтобы отгонять их, как насекомых вымышленной мухобойкой.

Осматриваюсь по сторонам в поисках какой-нибудь книги. Погрузиться с головой в какую-нибудь другую историю тоже было бы выходом, только вот в таких местах никто не читает книг. Так что мне ничего не остается, кроме как покинуть эту вульгарную комнату, пересечь зал с танцующими людьми и выйти на улицу. Да, свежий воздух, определенно, привел бы меня в чувство.

Как только открываю дверь, громкая музыка беспощадно бьет по ушам. Венерина почему-то решила, что это место придется мне по вкусу. Что ж, в очередной раз убеждаюсь, что она совершенно меня не знает. Трясу головой, чтобы отогнать воспоминания о сегодняшнем дне. Все-таки расслабился и не смог удержать вереницу мрачных мыслей. Она взбесилась, услышав правду. Она не способна взять ответственность за то, что натворила, и это говорит лишь о ее глупости. Мне становится тошно от мысли, что десять минут назад мы с Леной Венериной почти что снова стали друзьями. Как я мог допустить такую возможность? Как я мог надеяться на это?..