По Старой Смоленской дороге

Затем он устроил себе экзамен высшего пилотажа. Учитель его стоял, запрокинув голову в шлеме с ларингофоном, стараясь хоть к чему-нибудь придраться, не находя оснований для придирок и радуясь тому, что Заморин не утратил своего великолепного летного почерка, изящного и в то же время строгого, стремительного, не знающего описок и грязных каракуль, не признающего затейливых завитушек в небе и в то же время всегда таящего опасные неожиданности для противника.

Наконец Голубов подал Заморину команду идти на посадку, и тот с былой, нерастраченной точностью сел на дорожку, еще не просохшую после утреннего дождя.

Только что под прозрачным колпаком в шлеме с ларингофоном он был условно занумерованным «Ястребом» или «Арканом», а сейчас на земле он опять — Иван Заморин, бывший командир звена.

Когда Заморин вылез из кабины и снял шлем, щедрый на замечания и скупой на похвалы Голубов приказал:

— Старший лейтенант Заморин, принимайте под команду свое звено.

Заморин вздохнул со счастливым облегчением и сказал себе:

— Сегодня я вылечился.

Дер. Хатенки. Под Козельском

Июль, 1943

РЕКОМЕНДАЦИЯ

Сумерки успели перекрасить дальний сосновый бор в лиловый цвет, трава стала серой, щиток пулемета — черным, а на предвечернем небе обозначилась луна. Пулеметчик Лоскутов сидел на бруствере, свесив ноги в окоп. Он неторопливо достал кисет, скрутил цигарку, сделал несколько затяжек и повел рассказ дальше: