По стопам Господа

– Послушайте, это все ваши проблемы. Я тут ни при чем.

Скоу отвечал ровным голосом, однако от его слов кровь застыла в жилах Рави.

– Что вы были среди тех, кто дал добро на убийство Филдинга, я не просто знаю – все имеется на пленке. Все готово для громкого процесса. Так что мы с вами в одной лодке, Рави. И вы, и я, и Гели, и генерал Бауэр. Если мы, все четверо, будем рассказывать одно и то же – и волос не упадет с нашей головы. Но предварительное условие: Питер должен умереть.

Рави опять закрыл глаза. Голова кружилась.

– Выходит, наши жизни сейчас в ваших руках, Рави. Несколько секунд отваги – и вы опять чистенький.

"Нет, мне никогда не отмыться, никогда!" – в отчаянии подумал Рави.

С нравственной точки зрения убить Година не казалось ему большим преступлением. Питеру до естественной смерти оставались считанные часы, и он не умер еще несколько дней назад лишь благодаря титаническим усилиям Рави Нара. Вдобавок у самого Година с моралью проблемы: заказал же он убийство Эндрю Филдинга без заметных угрызений совести. Ну и сверх того почти фантастический факт, что в данном случае убийство биологического тела Година не равнозначно полному уничтожению человека. Раз существует нейрослепок Година, то его индивидуальность могла возродиться в компьютере "Тринити".

Словом, Рави пугало не столько убийство, сколько опасность разоблачения. Не этика была проблемой, а чисто технические сложности осуществления задуманного. Вообще-то человека, который стоит так близко у края пропасти, достаточно лишь немного подтолкнуть – Рави с ходу мог придумать дюжину способов прикончить умирающего, не вызвав ни малейших подозрений. Однако все упиралось в медсестер. Чертовы бабы дежурили возле Година двадцать четыре часа в сутки, парами, в три смены. Рави сегодня уже дважды проверял их, давая обеим одновременно разные поручения вне Шкатулки. И оба раза они вызывали по сотовому свободных от дежурства медсестер и до их прихода оставались в Шкатулке. От такой бдительности хоть караул кричи!

Продумав и отвергнув несколько вариантов, Рави остановился на инъекции хлористого калия. Для отвлечения он мог спровоцировать сигнал тревоги на одном из мониторов и за пару секунд ввести хлористый калий через инъекционную иглу капельницы. За этим последует клиническая смерть, из которой Година уже никто не вытащит.

Гудение обеззараживателя прекратилось, предупреждающий сигнал погас. С ненавистью глядя через прозрачный плексиглас на медсестер, сидящих у кровати, Рави потянул дверь на себя.

"Эх, сейчас бы сюда Гели Бауэр! Этой грязная работа в охотку! Она бы Година щелкнула в момент!"

Войдя в Шкатулку, Рави так и обмер. Горло сдавил ужас. Справа от двери, невидимая снаружи, стояла Гели Бауэр собственной персоной. Она была с головы до ног в черном и выглядела такой же чертовски милой убийцей, как и при их последней встрече в Северной Каролине.

– Привет, Рави, – сказала она, загадочно улыбаясь. – Вижу, мое появление для тебя – чудесный сюрприз. Ты весь перекривился, словно змею увидел!

У Рави речь отнялась. Поверх черного бронежилета на Гели был пояс с пистолетом и ножом.

Годин нажал кнопку, и верхняя треть его кровати приподнялась. Синие глаза пристально вглядывались в Рави. Только теперь Рави заметил, что Година без разрешения лечащего врача сняли с вентилятора.

– С чем пришли, дражайший Рави? – спросил старик.

Запинаясь, Рави сказал:

– Я… присутствие Гели меня так удивило, потому что у нее, я слышал, тяжелое ранение в шею и она вроде бы надолго попала в больницу…

Гели улыбнулась и оттопырила хомут водолазки, показывая бинты.

– Еще один шрам в мою коллекцию. Но хирурги у меня классные – враз на ноги ставят.

Сердце Рави бешено колотилось. Что, черт возьми, Гели делает в Белых Песках? Похоже, она охраняет Година. Бред какой-то. Ведь Скоу ясно сказал, что она не просто на их стороне, а в одной лодке с ними – и одобрила план незамедлительной ликвидации Година!

Смятение Рави, похоже, доставляло большое удовольствие старику.

– Ну, нравится вам или нет, вот он я, опять среди живых, – прохрипел он. – Медсестры признались, что на сей раз мое сердце забастовало.

– Желудочковая тахикардия, – подтвердил Рави.

– Насколько я понимаю, сестрички меня вытянули из смерти, спасибо им превеликое.

Это звучало как обвинение. Однако Рави не мог возражать – все его мысли были сосредоточены на шприце в кармане, однозначной и страшной улике. Сейчас Гели обыщет его – и ткнет найденный шприц ему в яремную вену.

– Медсестры справились блестяще, – сказал Рави.

Годин кивнул:

– Уверен, вы бы поступили точно так же, Рави. Будь вы один на один со мной, бросились бы вы меня спасать?

Живот у Рави свело от страха.

– Странный вопрос, Питер. Разумеется, я бы сделал все возможное. Я постоянно делаю для вас все возможное, я доказал это тысячу раз…

Годин игнорировал его ответ.

– Что касается Гели… ее вызвал сюда я. Когда она рядом, мне как-то спокойней. Отпугивает всяких гадов.

Опять синие глаза впились в Рави.

– Так зачем пришли, профессор Нара?