По стопам Господа

– На время, – продолжал Маккаскелл, – мы забудем о вопросе, кто и по какому праву допустил создание тайной лаборатории, из-за чьего попустительства или разгильдяйства все это произошло. Разберемся потом. И я обещаю, многие головы полетят.

Скоу потупился.

– Питер Годин сказал президенту, что ни один из так называемых нейрослепков в компьютер загружен не был. Однако все СМИ кричат о том, что некто начал оккупацию Интернета. Так или иначе, в Интернете действительно происходит нечто необычное. Итак, господа, с чем мы имеем дело и каково положение вещей на настоящий момент?

Генерал Бауэр отчеканил:

– Полагаю, мистер Скоу и профессор Нара лучше разбираются в возникших тут проблемах. Им и слово.

– Не важно кто, выкладывайте, что тут у вас происходит! – раздраженно потребовал Маккаскелл.

– Мы столкнулись с тем, с чем еще никто никогда не сталкивался, – начал Скоу. – Можно исходить из уверенности, что некий нейрослепок уже загружен в компьютер и машина работает на полную мощь. В «Тринити» почти наверняка нейрослепок Питера Година. Против нас сейчас действует превосходящий нас интеллект.

Маккаскеллу ответ явно не понравился.

– Но ведь это все тот же Питер Годин?

– И да, и нет. Строго говоря, нейрослепок Година есть копия его мозга. Однако с того момента, как нейрослепок загружен в компьютер, скорость его работы с каждым часом возрастает в геометрической профессии, ибо она не ограничена свойствами органической мозговой ткани. Так, профессор Нара?

Обращение к нему показалось добрым знаком, и Рави с энтузиазмом пояснил:

– Электрические сигналы, мистер Маккаскелл, в компьютерах двигаются приблизительно в миллион раз быстрее, чем в нейронах мозга.

– И различие не только в скорости, – подхватил Скоу. – Как только мозг начинает функционировать в цифровой форме, он получает возможность перескакивать через этап обучения; долгий процесс постепенного запоминания становится ненужным. Чудовищные количества информации просто загружаются в него за секунды. Если компьютер достиг состояния «Тринити», то есть функционирует хотя бы на девяносто процентов, то техперсонал уже, наверное, начал загружать в электронного Година самые разнообразные данные. Скажем, знания по истории, математике или военной стратегии. Электронный Годин, выйдя в Интернет, способен вобрать в себя всю находящуюся там информацию. Судя по сообщениям СМИ, именно этим он и занят в настоящий момент.

Маккаскелл изумленно покачал головой.

– Поэтому рассматривать компьютер «Тринити» как слегка улучшенный вариант Питера Година было бы страшной ошибкой, – сказал Скоу. – За считанные минуты нейрослепок Година настолько ушел вперед от Година, что их и сравнивать невозможно. Наш час для этой машины равен ста годам человеческого существования. Уже к настоящему времени нейрослепок Година развился в нечто, противостоять чему ни один из нас не готов.

– Вы говорите о «Тринити» почти как о Боге! – заметил Маккаскелл.

Скоу снисходительно посмотрел на руководителя администрации президента.

– Именно поэтому, говоря о действующем нейрослепке, мы употребляем термин состояние «Тринити». Это и человек, и машина. Но одновременно это больше, чем человек и машина!

– Ну и что, по-вашему, я должен доложить президенту? – раздраженно спросил Маккаскелл.

– Правду, – сказал генерал Бауэр. – Что мы пока не знаем, с чем имеем дело.

– А когда узнаем?

– Когда компьютер заговорит с нами, – ответил Скоу.

– Проклятие! – воскликнул Маккаскелл. – Я по-прежнему не понимаю, почему эту машину нельзя просто вырубить. Как любой компьютер.

Генерал Бауэр прокашлялся.

– Годин сказал мне, что это нам очень дорого обойдется.

– Понятно, почему он это говорит. Непонятно только, почему вы ему верите!

– Я знаком с Питером Годином много лет, сэр. Именно поэтому я не склонен проверять, блефует он или нет. Он никогда не блефует.

– Чего вы боитесь, генерал?

Бауэр напрягся при этом косвенном обвинении в трусости, но самообладание сохранил и продолжал ровным голосом:

– Мистер Маккаскелл, АНБ щедро финансировал проект «Тринити» в уверенности, что результатом будет компьютер, который станет самым разрушительным в истории оружием. Страшнее термоядерной бомбы. И вот это оружие создано, вышло из-под контроля и нацелено прямо на нас. Не нужно быть специалистом, чтобы понимать, до какой степени Америка зависит от нормальной работы компьютерных систем. Чего я боюсь, сэр? Я боюсь, что эта машина сможет шантажировать нас почище, чем когда-то Советский Союз с его тысячами ядерных боеголовок. Штука в том, что против «Тринити» у нас нет средств устрашения. У него нет детей, которых он стремится защитить от гибели. У него нет городов. Нет населения. Никаких обязательств ни перед кем! Можно предположить, что он заинтересован в собственном выживании. Но явно в меньшей степени, чем мы!

– Шантажировать нас? – растерянно повторил Маккаскелл. – Это же просто машина. Чего она, черт возьми, может хотеть?

За кольцом дисплеев раздался странный лязг.

– Везут Година, – пояснил Скоу.