По строкам лавандовых книг. Часть 1

Белые сандалии, что нам выдали в госпитале, совсем не по погоде для прогулок в начале весны. Сегодня аномально жаркое солнце, как в летний день, но холодный воздух и легкие порывы освежающего ветра напоминают, что на календаре март. Я стою на самом краю парапета завороженно наблюдая за тем, как язычки бушующих волн касаются моих ног. Брызги летят на серое платье, оставляют мокрые пятна на плотной сарже.

Море, как и моё настроение, сегодня болотно-зеленого цвета и сдержанно бушует. Зеленый цвет волн настолько плотный и насыщенный, что даже яркое обеденное солнце не просвечивает гребешки, а падает зеркальными бликами на них. Если всмотреться в горизонт, кажется, что солнце сосредоточилась в центре моря и играет, разбрасывая зеркальных зайчиков по баранчикам волн. Людям свойственно размышлять над трудностями и проблемами у моря. Они смотрят вдаль и всё проблемы кажутся далекими, как горизонт. Но не мне. Моё внимание сосредоточенно на том, как зеленый баранчик волны, что ещё минуту назад забавно отблескивал зеркальным зайчиком, превратился в пену, разбиваясь о камни.

Не помню, как пришла сюда, не знаю, как давно. Это место мне показал Маркус на нашем с ним первом свидании. Прилегающая к порту залитая бетоном территория, огорожена дамбой. Здесь никогда не было людей, и мы могли побыть только вдвоем, а после, оно стало моим особым местом, где я могла побыть только вдвоем с морем. Острые, обросшие морской травой камни под самым парапетом обточены прибоем, даже малейшие волны они рассекают на тысячи прозрачных капель.

С тех пор как Прим пришел в себя после операции, я избегала любой встречи с ним, даже взглядом. Что я ему скажу, когда увижу? Как объяснюсь за своё поведение в ту ночь? Сегодня его выписали. Вериния поднялась в хирургию сказать, что Прим ищет меня по всему госпиталю, а я, не сказав в ответ ни слова, просто бросилась бежать. Жаль, что от себя убежать невозможно.

Вот бы море забрало меня к себе. Я бы стала его белой пеной или игривыми брызгами, могла бы безнаказанно дотрагиваться к щекам Прим, когда он грустит на берегу. Я бы стала зеленым баранчиком и пускала зеркальные блики. Я бы стала синей гладью морскою и нашла бы душевный покой. Шум прибоя лечит мою душу и заглушает голос совести внутри. От холодного сырого воздуха я продрогла до самых костей.

Убежать от неудобного разговора не удалось. Совершенно не слышно, Прим подходит сзади и первым делом укутывает меня. Он накрывает мои плечи тяжелой солдатской курткой. Она огромная, сырость проникает в щели и заставляет вздрагивать от холода. Прижав руки к груди, я пытаюсь согреться и спрятаться от мира. Прим крепко обнимает меня сзади, двумя руками прижимая к себе. Когда он так близко, бороться с собой и своими обещаниями невозможно. Его окутывающие тепло, словно электрический заряд бежит по каждой клеточке тела.

– Вот уж не думал, что настанет день, когда за тобой нужно будет гоняться по всему городу, Дэла.

Я не отвечаю, не знаю, что сказать. Мне так нравится тонуть в его объятиях, что даже дышать стараюсь тише, только бы продлить этот миг.

– То, что ты не хочешь меня видеть я понял ещё в госпитале, ― продолжает Прим, выдержав паузу. ― Ты ведь ни разу не пришла меня навестить или проверить швы, или перебинтовать, хотя это твоя работа, а я лежал в твоем отделении! ― Он крепче прижимает меня к себе. Моё сердце обливается кровью, а глаза наливаются слезами, но я сдерживаю дыхание и не моргаю, чтобы не дать скатится ни единой слезинке. ― Ты не хочешь мне объяснить, что с тобой происходит?

Этот вопрос как последняя капля, из-за которой я задыхаюсь от слез. Они обжигают глаза и горячими струйками бегут по щекам. Короткими вдохами хватаю воздух от чего мои плечи дрожат под его руками. Он поворачивает меня к себе, но я прячу лицо, не хочу, чтобы он видел меня такую.

– Дэл, что, черт возьми, происходит? Это же я! Я по-прежнему тот парень из соседнего окна, которому ты можешь всё рассказать, и что бы там ни было я отвечу, что всегда буду с тобой!

Он пытается поднять мой подбородок, заставить посмотреть ему в глаза. Я не могу ему поддаться! Стоит только взглянуть на него и моё больное сердце разобьется, как пенная волна о камень. Чувства, что переполняют меня, мне незнакомы. Это что-то совершенно новое, как никогда раньше не было. Хочу коснуться его губ, почувствовать сладкий вкус поцелуя, его сильные руки на своей пояснице, но мне стыдно от одной только мысли об этих желаниях. Жажда его любви, которую я вряд ли получу (ведь это Прим – мой друг!), смешалась с горьким угрызением совести. Даже мысли о нём – предательство по отношению к близким нам людям. Меня душат слёзы безысходности.

– Дэла!

Прим резко дергает меня за подбородок и наши глаза наконец-то встречаются.

– Мне стыдно! ― на выдохе кричу я громче желаемого, всхлипывая снова и снова.

– Стыдно? ― умиленно переспрашивает Прим.