По струнам гитары

Я встала с супер-удобного кресла, направилась к Гаю и Виту. Парни выглядели как картинки из рекламы. Гай разоделся, словно хотел произвести впечатление. Серьёзно, ему очень идёт совмещение классики и спорта, но на праздник по случаю серебряной свадьбы родителей, куда приглашены только родственники, можно было нарядиться и попроще. Хотя бы не в белый костюм и красные кроссы.

Вит тоже пренебрёг своими принципами, совместив тёмные джинсы с белой рубашкой, рукава которой он закатал до локтей, открывая замысловатые татуировки.

Вспоминаю его вчерашнее признание о тяге к чёрному цвету, горло тут же щекочет жалость к бедному парнишке, которым он когда-то был. Пусть сейчас он уже не мальчишка, старые страхи никуда не делись, и он сам это признаёт.

Детские травмы спрятаны глубоко внутри, оставив на поверхности лишь рачительное пренебрежение к законам общества. Но стоит задеть верхушку, тут же узнаешь, какая махина скрывается внутри, словно айсберг.

И всё же Вит отступил от своего правила. После разговора с Еленой Львовной меня это уже не удивляет. Уверена, он сделал это, чтобы порадовать хозяйку, стремившуюся заменить ему нерадивую мать. Вит сопротивляется, но он здесь.

При моём появлении беседа сходит на нет, и делает это слишком резко, буквально оборвавшись на полуслове, что сразу вызывает подозрение. Разговор либо не должен доходить до женских ушей, либо напрямую касался меня. Судя по тому, как Гай старательно отводит глаза, дело нечистое.

Смотрю на Вита. Он пренебрежительно спокоен, как, собственно, и всегда. А вот незнакомый мне мужчина наоборот слишком возбуждён. Вон как щёки раскраснелись.

– Ульяна? – спрашивает он, словно и правда не знает, кто я.

– Уля, – Гай прочищает горло, – это Тарас, друг отца.

– Рад знакомству, очень много о тебе слышал. – Мужчина протянул руку, я повторила его жест, и когда наши руки встретились, решила более пристально изучить того, с кем знакомлюсь.

Возраст примерно такой же, как и у Бориса Евгеньевича, хотя седины на висках значительно больше, да и глаза смотрят не прямо и открыто, как у приёмного отца Гая, а скорее исподтишка.

Тарас цепким взглядом проходится по мне, словно выискивая слабые точки, расценивая как потенциального противника. Мне это знакомо. Юристы и адвокаты отца ведут себя также. Слегка ёжусь, но удачно скрываю свою реакцию, не привлекая внимание, списывая всё на издержки профессии.

– И я рада.

Вит косится на наши руки, всё ещё скрещенные. Буквально вырываю свою конечность из крепкого захвата, затем незаметно провожу ладонью по юбке, чтобы избавиться от ощущения чужого прикосновения. Смотрю на Вита, от него этот жест не скрылся. Он поджал губы: не знаю, что это значит.

– Я тут спросил, – Тарас очерчивает подбородком линию от Вита к Гаю, – имеешь ли ты отношение к Дмитрию Тимофеевичу Воронцову?

Чёрт!

Услышав имя отца, в нахлынувшей панике делаю шаг назад. И это замечают три пары глаз. Вит прищуривается на меня, словно ожидая ответа. Я же отчаянно стараюсь сохранить лицо, надеясь, что матушкины уроки не прошли даром. Поджимаю пальцы ног, выдавливая улыбку.

– Почему вы спрашиваете? – Отлично, родительница была бы мной довольна. Лучший уход от вопроса – встречный вопрос.

– Ты ведь тоже Воронцова, а эта широко известная фамилия в определённых кругах, – последние два слова он выразительно подчёркивает. Определённые круги? Звучит как оскорбление, хотя ничего не имею против, всё же не собираюсь признаваться в своём титуле посреди гостиной, на празднике замечательных людей, которые пригласили меня разделить с ними этот торжественный вечер. – Вот мне и захотелось узнать, совпадение это или нет. Но, как выяснилось, ни Гай, ни Вит понятия об этом не имеют.

– Боюсь, я вас разочарую, – продолжаю улыбаться, словно кукла. Это ещё один полезный совет матери: женщине всегда можно прикинуться дурочкой, тогда с тебя никакого спроса. – Моя фамилия самая обычная.

– Жаль, – протягивает Тарас, но по его глазам видно, что он мне не поверил. И Вит тоже. К прищуру прибавляется складка между бровями.

– А я говорил! – напористо заявляет Гай. – Под такой же фамилией половина страны ходит.

Тарас криво усмехается, я же тихо и не спеша выдыхаю, опустив глаза, но когда вновь поднимаю их, упираюсь в синюю бездну недоверчивого взгляда Вита. Поспешно отхожу в сторону, чтобы не спровоцировать дополнительные вопросы.

Вечер тем временем набирал обороты. За столом я оказалась рядом с Витом и Вили, напротив Снежи.

На протяжении ужина я наблюдала за ней, и с каждой минутой мне становилось всё тревожнее. Она ничего не ела, выражала явную апатию к происходящему. Дурные звоночки. Очень знакомые.

Вили видела то же, что и я. В какой-то момент она коснулась рукой моего бедра, привлекая внимание.

– Я поговорю с Гаем, – почти прошептала Вили. – Я понимаю, что ей тяжело, но так недалеко и заболеть.

Качаю головой, слегка наклонившись к девушке:

– Это не Гай должен решить.

Вили закусила губу, покосилась на Вита, после чего согласно кивнула.

Ужин кончился, гости переместились обратно в гостиную.