По сценарию мафии

Пистолет выдернули из наплечной кобуры, а Босх, слизнув с губ солоноватую кровь, ощутил, как в нем закипает ярость. "Смокинг" обнаружил наручники и бумажник и, прижимая Босха одной рукой к стене, швырнул их на стол менеджеру. Босх с трудом повернул голову и увидел, как блондин открывает его бумажник.

– Это коп. Отпусти.

Рука освободила шею, и Босх резко отстранился от вышибалы.

– Коп из Лос-Анджелеса, – добавил блондин. – Иероним Босх. Прямо как художник. Занимается какими-то странными вещами.

Босх промолчал. Менеджер вернул ему пистолет, наручники и бумажник.

– Зачем вы приказали ему меня ударить?

– Это была ошибка. Видите ли, большинство копов, которые являются сюда, объявляют о том, кто они такие, и сообщают, какое у них дело. А мы помогаем им, чем можем. Вы проскользнули втихую, инкогнито Босх. Мы здесь для того, чтобы защищать наш бизнес.

Менеджер открыл ящик стола, достал пачку бумажных платков и протянул Босху.

– Возьмите. У вас кровоточат губы.

Босх взял всю пачку.

– Это правда – то, что вы ей сказали? Тони умер?

– Да. Вы хорошо его знали?

– Вы выдвигаете предположение и на нем строите вопрос!

– Отвечайте.

– Он был здесь завсегдатаем. Снимал девочек, плел им, будто устроит их сниматься в кино. Старая песня, но они клевали. За последние два года он увел трех моих лучших девчонок. Теперь они в Лос-Анджелесе. Увозил их туда, использовал, как ему нужно, а затем бросал. Дурехи!

– Почему же вы пускали его, если он лишал вас лучших танцовщиц?

– Он тратил у нас большие бабки. А телок в Лас-Вегасе навалом. Сколько душе угодно.

Босх поменял тему:

– В пятницу он был тут?

– Нет... хотя постойте, забежал ненадолго. Я его засек. – Менеджер показал на экраны мониторов, которые показывали со всех ракурсов зал и вход в клуб. Оборудование вызывало такое же уважение, как то, что Хэнк Мейер продемонстрировал Босху в "Мираже".

– Гусси, ты припоминаешь? – спросил блондин вышибалу в смокинге.

– Точно был.

– Ну вот и выяснили.

– И никаких проблем? Пришел – ушел?

– А какие проблемы?

– Тогда с какой стати вы выгнали Лейлу?

Блондин прикусил губу.

– Ага, теперь понимаю: вы из тех, кто вьет паутину из слов – вдруг кто-нибудь попадется в вашу сеть.

– Не исключено.

– Так вот, никто не попался. Не отрицаю, Лейла – последняя подружка Тони. Но ее здесь больше нет. Она сюда не вернется.

– Что с ней произошло?

– Вы же слышали. В субботу вечером я выгнал ее.

– За что?

– За нарушение наших правил. Каких – поскольку вас это не касается – не имеет значения.

– Как, вы сказали, ваша фамилия?

– Я ничего подобного не говорил.

– Вам понравится, если я стану называть вас просто задницей?

– Здешние люди зовут меня Лакки. Это вас устроит?

– Устроит. Только расскажите, что случилось с Лейлой?

– Мне казалось, вы интересовались Тони. Так по крайней мере сообщила Рэнди.

– Ронда.

– Ну да, Ронда.

Босх начал терять терпение, но пересилил себя и ждал, что скажет менеджер.

– Так, значит, насчет Лейлы... В субботу она сцепилась с другой девчонкой. Нехорошая вышла история. Мне пришлось делать выбор. Модести – одна из моих лучших исполнительниц. Она выдвинула ультиматум: либо уйдет Лейла, либо она. Пришлось прогнать Лейлу. Модести за вечер раскалывает сидящих в зале козлов на десять – двенадцать порций шампанского, поэтому я предпочел ее Лейле. Лейла тоже хорошая девчушка. Смазливая и все прочее. Но Модести – наша топ-танцовщица.

Босх слушал и кивал. Пока все, что рассказывал Лакки, совпадало с тем, что говорила в телефонном сообщении Алисо Лейла. Вытаскивая из блондина подробности, Босх мог судить, насколько ему верить или нет.

– Что не поделили Лейла и другая девушка? – спросил он.

– Понятия не имею. И, если честно, мне все равно. Обычная грызня. Они никогда не любили друг друга. Видите ли, Босх, в каждом клубе есть своя топ-танцовщица. У нас – Модести. Лейла хотела занять ее место, а та не желала уступать. У Лейлы появились проблемы сразу, как только она сюда попала. Девушкам не нравилось, как она вела себя. Воровала у других песни и не бросила пользоваться лобковой пудрой, даже после того как я ей сказал. Эта девка доставляла нам много хлопот, и я рад, что она ушла. Я занимаюсь делом, и мне некогда нянчиться с испорченными шлюшонками.

– Лобковой пудрой?

– Ну да. Посыпала промежность порошком, он светился в темноте и сверкал в лучах прожекторов. Беда в том, что порошок осыпался и попадал на наших посетителей. Она садилась к клиенту на колени, и у него начинала сиять ширинка. Клиент возвращался домой, жена сразу понимала, откуда он явился, и устраивала ему головомойку. Я стал терять клиентов.

Если бы не Модести, нашелся бы иной предлог. Я избавился от Лейлы, как только представилась возможность.

– Хорошо, – произнес Босх, – дайте мне ее адрес, и я не буду вам больше докучать.

– Дал бы, но не могу.

– Мне казалось, мы поняли друг друга. Покажите мне вашу платежную ведомость. Там должен быть ее адрес.

Блондин, назвавший себя Лакки, улыбнулся:

– Платежную ведомость? Мы не платим этим шлюхам ни цента. Это они должны нам платить. Работать здесь – все равно что получить лицензию.