По свежему следу

— До связи, товарищ полковник. — Холин отключил станцию, уложил ее в ранец, повернулся к саперам и сказал: — Серданов объявил вам благодарность.

Голова Снегирева в это время лежала на спине Барона, который ничего не имел против этого.

Старший лейтенант приподнялся, выпустил изо рта сигаретный дым и заявил:

— Служим Отечеству!

Галдин, находившийся рядом с ним, усмехнулся и сказал:

— Не перетрудись. Эх, сейчас бы баньку, водочки, шашлычок и на ночь ласковую девочку.

— У тебя одно на уме, — проговорил Холин.

— А что? Это было бы самое то. Поработали на славу, надо и отдохнуть соответственно.

— Водочки и девочку ты вряд ли получишь, а вот плотный ужин будет. Насчет баньки надо говорить с майором. Может, она у них и есть.

Галдин выбросил окурок и буркнул:

— Душно.

— Все лучше, чем в Суринаме. Вот только жалко, что местные базары не посмотрим, да и кожи крокодильей здесь нет, — произнес Снегирев.

Со стороны улицы донесся шум двигателей. Старые БТР-60ПБ подошли к дому и встали.

— Отряд, подъем! — скомандовал Холин. — Выходим к технике. Это касается и группы прикрытия.

Офицеры и прапорщики начали подниматься, отряхиваться.

К ним подошел худощавый сирийский офицер.

Он безошибочно определил старшего и обратился к нему:

— Господин капитан, лейтенант Ияс Лабиб. Мой взвод прибыл для охраны здания.

— Хорошо. Задача тебе определена?

— Только общая. Уточненную должны обозначить вы, господин капитан.

— Это комбат так решил?

— Так точно!

— В принципе он прав. Значит, так. Ты даешь нам один бронетранспортер для возвращения в лагерь.

— Так точно!

— Правильно. Ну а задача взводу такова. — Капитан указал на здание: — Ни одна живая душа до нашего прибытия утром не должна подойти вот к этому дому. Ни местные жители, которые могут выйти из подвалов после зачистки, ни военнослужащие других подразделений. Здесь опасная зона. Как ты организуешь охранение, твое дело, но полуразрушенное здание, расположенное напротив, тоже должно находиться под постоянным контролем.

— Извините, господин капитан, а что там?

— Ну, наверное, развалины, завалы, замусоренные квартиры.

— Тогда какой смысл наблюдать за этим домом?

— А смысл, лейтенант, в том, что там можно оборудовать позиции для атаки нашего отряда.

Лейтенант с удивлением посмотрел на капитана и спросил:

— Как же можно это сделать, если в городе прошла зачистка?

— Ты уверен, что ночью в Эль-Нугур не проникнет диверсионная группа противника? Ведь блокада будет частично снята.

— На такую наглость даже игиловцы не способны.

— Ты давно служишь?

— Полгода.

— Учился у нас?

— Так точно, оканчивал курсы при общевойсковом училище.

— Понятно. Диверсанты могут объявиться где и когда угодно. Тем более что в подвале этого дома находится большой склад боеприпасов. Так что неси службу серьезно. Или мне запросить замену твоего взвода группой капитана Тайфура?

Сирийский лейтенант обиженно надул губы и заявил:

— Зачем вы так, господин капитан? Мой взвод выполнит поставленную задачу.

— Сколько у тебя людей?

— Три отделения по восемь человек, итого двадцать четыре, я двадцать пятый.

— Механики-водители и пулеметчики, как я понимаю, останутся в машинах?

— Так точно!

— Значит, минус шесть человек. Итого восемнадцать бойцов. Получается по шестеро на подъезд, три смены по двое. Это нормально. Ладно, если что, связывайся с комбатом. Поответственней тут, лейтенант!

— Так точно!

— Да что ты заладил одно и то же?

— Так положено.

— Ты поговорку такую слышал? На «положено»…

Лейтенант улыбнулся и продолжил:

— Кое-что наложено. Не раз слышал в училище от русских курсантов и нашего взводного.

— Ну и будь попроще. По крайней мере, со мной. Солдат своих ты можешь муштровать, но не советую. На войне муштра не нужна. Тут надо уметь драться, а не шагать ровными шеренгами.

— Да, господин капитан.

— Какой бронетранспортер нам занять?

— Вы его увидите. Он должен был развернуться и встать напротив торца здания. Командир и механик-водитель внутри.

— Ну, бывай! Надеюсь, завтра увидимся.

— Конечно, увидимся.

— Не забудь, поответственней! Дело очень серьезное, лейтенант.

— Не беспокойтесь. Получите свой объект таким же, каким оставляете.

Саперы погрузились в бронетранспортер и вскоре были в лагере. Собак они завели в вольеры. Сержант Суриков принялся кормить их. Псы проголодались и съели положенную норму в считаные минуты. Но добавки им не полагалось. Потом ветеринарный фельдшер осмотрел собак.

Бани в батальоне не оказалось. Людям пришлось мыться в открытом уличном душе.

Затем все шло по стандартному распорядку дня. Подведение итогов, ужин, свободное время.

Саперы сильно устали. Они привели в порядок обмундирование, почистили оружие, поставили его в пирамиды, завалились на походные кровати и мигом уснули.

Ночью полковник Деби не позвонил.

Майор Адамсон сидел над картой в подвале дома номер шестнадцать по улице Шакуб. Рядом с ним устроились его заместитель капитан Джеймс Бакер и офицер по особым поручениям лейтенант Рамни.

В штабной отсек заглянул Карими и сказал:

— Извините, позвольте один вопрос.

— Спрашивай, — сказал Адамсон.

— Разрешите завтра в шесть часов утра похоронить отца.