По своему обычаю<br />(Формы жизни русского народа)

Но влияние общины этим еще не ограничивалось: не было случая, где бы она не являлась предупредительным опекуном, попечителем и помощником самому бедному и задавленному своему члену; она оказывала ему массу разных услуг при помощи своего знания, доставляла ему советников, учителей-юристов. Но при случае крайности, та же община действовала еще радикальнее в спасении своих членов. В случае совершенной безнадежности она давала средства своим собратьям совершенно избавиться от наказания побегом. Побег, разве в самых редких случаях, совершался без ведома арестантства. И можно сказать положительно, что он не может быть совершен, если этого не пожелает община, и если, в данную минуту, он повредит общему арестантскому интересу. Но другое дело, когда он вызывается необходимостью и опасностью собрата и возбуждает естественное арестантское сочувствие. Тогда община, считая его, по своим убеждениям, законным, не только не препятствует ему, но, верная арестантскому интересу и принципу взаимной помощи, дает и свои услуги, и средства для его осуществления. Собратья-арестанты подсадят бегущего через стену, спустят через отверстие ретирада, вывезут в бочке с нечистотами в поле (побеги в параше особенно часто употребляются арестантами), отвлекут внимание часовых в другую сторону, собьют поверку во время тревоги, так что караул станет вне возможности узнать, все ли на лицо и кого нет (это делается перебеганием из камеры в камеру, подделкой чучел, подменой людей и т. д.), оттянут время розысков или направят их в другую сторону. Наконец, при общем содействии, побеги устраиваются таким образом, что начальство не может открыть даже путей, какими ушел арестант, также как не может хватиться бежавшего очень долгое время.

Как образчик таких побегов, мы не можем не представить здесь случай, бывший у нас в остроге. Этот побег был произведен во время общих арестантских работ в городе.

Беглец имел под арестантской одеждой обыкновенный мещанский костюм. В то время, когда начались работы, арестанты отвлекли часовых притворной ссорой; пользуясь этим, беглец снял арестантский халат, вышел на дорогу и пошел спокойно мимо часовых. Арестанты кинулись к нему, как к вольному прохожему просить подаяния, но часовые отогнали этого благотворителя. Таким образом, арестант ушел по воле часовых и конвой никак не мог догадаться, как он исчез.

Такая загадочность и тайна побегов создала у нас в народе целые мифы о чародейских и волшебных побегах многих знаменитых разбойников и преступников с помощью чашки воды, нарисованной лодки и тому подобного, которые между тем объяснились просто таинственной помощью арестантской общины. Общий уговор и взаимная помощь, конечно, имели еще более значения при общих побегах. Вследствие заговора разбегались с заводов десятки каторжных по одному крику в разные стороны, так что конвою не было возможности пуститься в погоню и приходилось ограничиваться спешной и неудачной стрельбой. Точно так же разбегались целые сибирские партии.

Благодаря фатальной судьбе русского ссыльного и бродяги, многим и многим из них еще придется встретиться. Бесчисленное количество ссыльного люда с заводов и каторг, с мест водворения и поселения, погоревав на чужой стороне, под влиянием отвращения к месту ссылки, под влиянием влечения к родине, снова уйдут в бега или, под тяжестью нужды и преступления, придут к стенам того же острога, который станет их неизбежным уделом в заколдованном кругу их несчастной жизни. Часто, в глухую осеннюю ночь, посреди вьюги и снега, около сибирских острогов слышатся крики: «Караул! Караул! Спасите!» Кто же это? Это бродяги, закончившие летнее странствие, полузамерзшие, окоченелые, голодные, просят убежища в единственном приюте своем — остроге. И куда же, в самом деле, идти этому несчастному и гонимому, которого преступление лишило навсегда родины и не дало ни сил, ни всеобъемлемости сердца, чтобы привязаться к чужому отечеству? Где найти ему место, к чему прилепиться, как не к семье таких же несчастных? И вот эта община снова явилась его приютом, куда он принес свое горе, свою исповедь и раны наболевшего сердца. Эта община собратий становится ему матерью, у которой на груди он хоть на время успокоит и залечит свою буйную искалеченную голову.

Источник: Ядринцев, Н. М. «Русская община в тюрьме и ссылке», 1872.

10. Беглые и бродяги в Сибири

Как ни разнообразны причины бродяжества, вследствие индивидуальных побуждений каждой личности и разнохарактерности обстановки субъекта, но их можно все-таки формулировать. Понятно, что общая основная причина скрытной бродячей жизни есть неудовлетворительность окружающей обстановки, в которую поставлен человек, — бедность, нужда, голод, желание избежать наказания за преступления и т. п. Так как в Сибири по преимуществу бродяжничают ссыльные каторжные, ссыльные поселенцы и дезертиры, то мы и будем говорить только о них.