По-своему

– Благодарю, лорд Слизерин, – слегка покраснела девочка. – Я стараюсь. Кстати… – Лили многозначительно посмотрела на мага. – Вы знаете, прогулки пешком крайне благотворно действуют на организм… – маленькая ножка слегка топнула по каменным плитам, которыми был вымощен двор. – Расслабляет… настраивает на мысли о разном. Что-то мне подсказывает, что интерес директора к юноше из восточной семьи может выйти ему боком. Там не любят наглецов, влезающих в чужую семью. Я бы сказала… фатально не любят.

– Да что вы говорите? – прошептал маг, слегка приподняв бровь. Леди Гонт слегка кивнула и глаза мага вспыхнули бешеной радостью.

– Да, лорд Слизерин. И так нагло приставать к юному отпрыску чистокровного рода… – она осуждающе поджала губы. – Что-то подсказывает мне, что умирать такой посягатель будет долго и мучительно. В каком-нибудь зиндане.

– Я уверен, – на губах Волдеморта появилась поистине кошмарная улыбка. Словно василиск счастливо улыбнулся, – что не только вы об этом подумали…

Собеседники понимающе улыбнулись, и маг аппарировал. Лили подняла лицо к небу, где появились первые звезды.

– Да… некоторые привычки могут быть опасны для здоровья… не так ли?

Она удовлетворенно осмотрела двор и направилась обратно в дом.

* Ублие́т, ублие́тка (фр. oubliette, от фр. oublier – забывать) – подземная тюрьма в средневековых замках, в виде колодца с дверью наверху; «каменный мешок». В неё сбрасывали осуждённых на голодную смерть или пожизненное заключение (отсюда название). На Руси аналогом ублиета служил по́руб – яма с бревенчатым срубом, куда опускали заключенного, а в странах Востока – зиндан. Ублиетом также называлась замаскированная яма, ловушка, с копьями внизу, направленными остриями вверх, или ножами на колесе. Применялась в средние века в замках для «непрошеных гостей» и в тюрьмах для казни, в частности, в Бастилии.

Эпилог

Лили степенно направлялась к Хогвартс-экспрессу, провожаемая своей семьей. Принцы, Гонты… и, даже лично лорд Слизерин, которого держала за руку невменяемая от счастья Персефона.

Лили стукнуло одиннадцать, и теперь она готовилась осчастливить своим появлением стены древней школы. Девочка кивала встреченным по пути магам, слушая недовольное и ревнивое сопение Северуса, чинно держащего ее ладошку в своей и горделиво поглядывающего на окружающих.

Все семейство неторопливо прошло по платформе, помогло сестрам и Северусу погрузиться в вагон и отбыло восвояси. Лили и Персефона довольно осмотрелись, поставили на столик корзиночки с едой, как и положено воспитанным девочкам из хорошей семьи (неважно, что в поезде теперь можно запросто приобрести не только сладости, но и горячие полноценные обеды, чего ранее и не наблюдалось), Северус погрузился в мир зельеварения, открыв книгу чуть ли не с него размером. Поезд тронулся, начиная потихоньку набирать ход, Персефона достала вышивку, а Лили погрузилась в воспоминания о том, что произошло с момента гибели Самого Светлого Мага…

Волдеморт всегда прекрасно понимал намеки, вот и в этот раз, стоило ему услышать любезно озвученную Лили версию преждевременной кончины Пресветлого, как маг тут же развернул бурную деятельность.

Сплетни! Как много в этом слове…

Сколько репутаций было создано в салонах парой предложений и щепоткой намеков; сколько жизней разрушено умелым шепотком в нужное ухо в подходящий момент. Альбус и сам отлично подавал темы для обсасывания и облизывания любителями почесать языки, а в этом маги магглов даже превосходили. Всем в обществе было прекрасно известно о его пикантных увлечениях, а тут… Нашлись свидетели, твердо заявившие, что девочка в кафе это совсем даже мальчик, просто прячущийся под артефактами, чтобы не узнали. Ведь это… тсссс! Это отпрыск одной из влиятельнейших и знатнейших семей с далекого-далекого Востока, а вы ведь знаете, какие там нравы!

Все дружно кивали и многозначительно тянули: «Конечно, знаем!» Даже те, кто о таком отродясь не слыхивал.

Так вот… юное дитя чужой культуры решило посмотреть на жизнь Англии инкогнито, как завещал великий Гарун-аль-Рашид, мир с ними обоими, не полагаясь на мнение мамок, нянек и телохранителей. Но! Случилось ужасное! Отточенный нюх записного извращенца сообщил Альбусу, что перед ним не девочка-англичанка, маглорожденная или полукровка, а невинное дитя гарема, знать не знающее о поджидающих его на тернистом жизненном пути опасностях. Именно поэтому прикидывающийся насквозь добропорядочным сластолюбец и подсел к ребенку, не погнушавшись очаровать его с помощью песен своего фамильяра, и то, что Фоукса больше с тех пор никто не видел, наводит на размышления… Ой, как наводит!

Не знавшее об ужасающей репутации почтенного старца дитя опрометчиво пригласило коварного соблазнителя, но охрана оказалась гораздо прозорливее своего хозяина и не допустила наступления страшного. Каким же образом были пресечены коварные поползновения? Тут мнения знающих людей расходились.